Плерома. Анатолий Белоусов
шагнул вперед, с размаху налетев на бетонный выступ. Произошло что-то невероятное. Он стоял в темноте в полном одиночестве и только сейчас начал отдавать себе в этом отчет. Не было больше ни тусклого мельтешащего света фонариков, ни хлюпанья ног по илистому полу. Не было вообще ничего! Даос, не помня себя от ужаса, истошно завопил.
Вопль его унесся в пустоту, отскакивая эхом от стен. Он кинулся вперед, но тут же налетел на другой каменный выступ, да так, что едва не расшиб себе лоб. В области солнечного сплетения болезненно заныло. Даос вспомнил, что у него нет с собой ни спичек, ни зажигалки – все осталось в машине. Он привалился спиной к шершавой бетонной поверхности и медленно опустился на пол. Дрожащей рукой нащупал рукоятку пистолета под пиджаком. Достал оружие, издав при этом сдавленный смешок. Единственное, на что пистолет мог сейчас сгодиться, это пустить себе пулю в лоб. Или в рот. Или в ухо… Это, как говорится, дело вкуса.
«Все, – промелькнула мысль, – теперь-то мне точно крышка!..»
Syzygia – 8
FRIDAY, afternoon…
Печальнее повести не было в мире подлунном, Чем повесть о девке Ван Сю и купце Лао Бо: Она запросила шесть фыней с купца за услуги, А он дал ей в морду разок и три фыни всего.
– Хорошо. Бумаги я посмотрю сегодня вечером. Ваши координаты у меня есть. В понедельник я вам позвоню и сообщу о своем решении.
– Мне бы хотелось обратить ваше внимание на… – залепетал было Барский.
– В понедельник! – грубо оборвал его Гында.
Некоторое время Петр Владимирович задумчиво смотрел на закрывающуюся за Барским дверь, затем встал из-за стола и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. Настроение у него было довольно паршивым. Как ему хватило сил выслушивать болтовню этого идиота в течение целого часа, оставалось загадкой. Впрочем… Скорее всего, таким необычным образом он просто-напросто позволил себе расслабиться, отвлечься от мучавших его мыслей. Да, пожалуй. Слушая Барского, на самом деле он отдыхал. Вчерашний день и проведенная вслед за ним бессонная ночь здорово расшатали нервы. Если бы не кофе, в который он по старой привычке добавлял несколько капель первитина[37], сегодня запросто могла бы слететь с плеч не одна голова.
В сотый раз за день Петр Владимирович подошел к окну и уставился на улицу. Во дворе, куда выходило окно его кабинета, все оставалось по-прежнему. Та же песочница на детской площадке, в которой возились несколько ребятишек, те же полусонные старухи на скамеечке у подъезда соседнего дома, те же неподвижные тополя. При виде этой унылой однообразной картины в душе у Петра Владимировича начала закипать ярость. С каким бы наслаждением он придушил этих перепачканных слюнявых гаденышей в песочнице, с каким бы удовольствием вздернул престарелых заспанных клуш на ближайшем тополе! А еще лучше – сбросить в этот опостылевший двор бомбу, чтобы уничтожить всю эту мерзость разом!
Стиснув зубы, он
Первитин – название по происхождению немецкое. Этот препарат пользовался в Германии большой популярностью, в том числе и в войсках – таблетки первитина официально входили в «боевой рацион» летчиков и танкистов. Популярностью он пользовался и среди вождей Третьего рейха (вкупе с кокаином). В частности, Адольф Гитлер получал инъекции первитина от своего личного врача (д-ра Теодора Морелла) начиная с 1936 г., а после 1943 – по нескольку раз в день. Доза доходила до 10 таблеток первитина в сутки.
В СССР первитин применялся в психиатрической практике (1940-1960-е гг.) для лечения таких болезней, как нарколепсия (болезнь, при которой человек все время ощущает себя вялым и сонным). Также применялся для лечения депрессий различного происхождения, до появления первых антидепрессантов (ингибиторов МАО).
ПЕРВИТИНОВОЕ ОПЬЯНЕНИЕ: