Колокол по Хэму. Дэн Симмонс
грудь и намечающееся брюшко, но из-за мешковатой рубахи его бедра казались очень узкими; он словно целиком состоял из мощного торса.
Как только он уселся и посмотрел на меня, я увидел, что у него прямые темные волосы – коричневые, почти черные, – а в густых, аккуратно подстриженных усах нет ни одного седого волоска. У него были карие глаза и яркий румянец – хотя он и загорел от долгого пребывания под карибским солнцем, на его лице проступала краска возбуждения, а от уголков глаз разбегались крохотные светлые морщинки. Улыбаясь, он показывал белые зубы, а на обеих щеках появлялись ямочки.
У него была массивная нижняя челюсть, но еще не заплывшая жиром, как это бывает в зрелом возрасте. У меня создалось впечатление, что при желании он способен вскружить голову любой женщине.
Как всегда, я невольно попытался представить, кто из нас взял бы верх в боксерском поединке. Хемингуэй перемещался по комнате, двигаясь, как заправский боец, и, даже замирая в неподвижности, сохранял напряженную позу. Разговаривая, он чуть покачивал головой из стороны в сторону, и это движение продолжалось и тогда, когда он слушал, тем самым создавая у собеседника впечатление подчеркнутого внимания к его словам. Когда они с Браденом обменивались любезностями, я отметил, что, невзирая на долгие годы пребывания за границей и в Канаде, Хемингуэй сохранил акцент, типичный для жителей Среднего запада. В его речи слышался чуть заметный дефект – вместо „л“ и „р“ он произносил „в“.
Хемингуэй был более высок, массивен и мускулист, чем я, однако небольшой животик под рубахой свидетельствовал о том, что он находится не в лучшей спортивной форме. Поврежденная левая рука – вероятно, это была старая рана, поскольку он не пытался беречь руку или устраивать ее поудобнее – вряд ли была способна нанести сильный прямой удар, и это давало сопернику возможность уклоняться, смещаясь влево.
Я вспомнил, что в свое время Хемингуэя не взяли в армию из-за плохого зрения. Несмотря на длинные руки, он, вероятно, предпочитал действовать в ближнем бою, входить с противником в клинч и наносить короткие мощные удары, пока хватает дыхания. В схватке с Хемингуэем следовало постоянно заставлять его двигаться, а самому держаться слева, перемещаясь из стороны в сторону, чтобы ни на мгновение не оказаться для него неподвижной целью, а потом, измотав его, сократить дистанцию и нанести серию ударов по животу и ребрам…
Я заставил себя отвлечься от мыслей о боксе. Боб Джойс и Эллис Бриггз смеялись над замечанием Хемингуэя, который шутливо упрекнул Брадена в том, что сотрудники посольства постоянно проигрывают пари на матчах хай-алай. Я улыбнулся. Хемингуэй излучал веселье и жизнерадостность. Его присутствие ощущалось буквально физически – этого не могли передать никакие досье и фотографии. Он был одним из тех редких людей, которые становятся центром внимания в любой компании.
– Ну хорошо, Эрнест, – произнес посол, как только утих смех. – Теперь поговорим о твоей „Преступной лавочке“.
– Я изменил название, –