Эдесское чудо. Юлия Вознесенская
заявила София, – мой дом рядом, и у меня найдется для вас место. Идемте со мной, дорогие!
– Мне скоро рожать… – предупредила молодая.
– Потому-то я вас и зову к себе!
– Спаси тебя Господь, сестра! – сказала старшая харранка. – Да благословит Бог весь дом твой и всех твоих родных за твою доброту и заботу!
– Это мой долг – опекать христианок, я ведь диаконисса. София меня зовут.
– А мое имя Нонна, и меня так назвали в честь диакониссы Нонны Нианзинской![44]
– Ну вот, видишь, мы почти родственницы, и теперь ты уже никак не можешь пренебречь моим гостеприимством! – с улыбкой сказала София.
– Но мы за него заплатим и постараемся не быть тебе в тягость.
– Оставь, сестра! – отмахнулась София. – А тебя как зовут, молодка?
– Фамарь, – ответила младшая харранка. Она еле-еле стояла на ногах, хотя продолжала поддерживать свекровь под руку.
– Как хорошо, что мы тебя встретили, София! – сказала Нонна и облегченно заплакала.
Все трое повернули назад и стали с трудом пробираться сквозь поток беженцев в обратном направлении.
– Кого это ты привела? – без церемоний спросила Софию Фотиния, вышедшая к ним из кладовки с ворохом старых, до прозрачности застиранных покрывал.
– Гостей, – коротко ответила София. – А ты что такая сердитая, нянюшка?
– Как не сердиться, когда таких вот гостей-нищебродов уже полный сад, а с тобой еще парочку принесла нелегкая!
– Не парочку, нянюшка, а троих: свекровь, невестка и ребенок, который вот-вот родится. Знакомься: это Нонна, это Фамарь, а чадо имени пока не имеет.
– А отец у ребенка есть? Кто он? – строго спросила Фотиния.
– Мой сын купец Абсамия, торговец зерном из Харрана, ушедший с караваном на север незадолго до нашествия варваров. Хотел продать подороже чечевицу из прошлого урожая, а потерял, быть может, и дом, и лавку, – вздохнула Нонна.
– Могло быть хуже, матушка, – вмешалась Фамарь.
– Ты меня не успокаивай, дочка: гораздо хуже может быть еще и впереди. Вот как возьмут эфталиты Эдессу…
– Да чтоб у тебя на языке бородавка выросла! – без малейшей злобы пожелала харранке Фотиния, с ходу узнавая родственную душу. – Я думаю, Софиюшка, на эти дни уже хватит с них неприятностей, может, мы их в доме устроим? Зачем будущей матери слушать стоны раненых да проклятия ограбленных? Неполезно это для чада, даже и нерожденного. К тому же, если роды внезапно начнутся, я буду рядом!
– Так ты повитуха, сестра?
– Вообще-то, она у нас нянюшка, но всех своих питомцев своими руками принимала – и меня, и дочь мою… Кстати, а где Евфимия, няня?
– В саду, обожженных вместе с Мариам маслом обмывает и перевязывает. Ой, заболталась я с вами, пойду им тряпки отнесу! Наша домоправительница Елена покажет вам комнату. Устроим их внизу, Софиюшка, а то наверх им обеим тяжело подыматься. Да и с ребеночком, когда родится, молодой матери трудно будет по лестницам
Святая диаконисса Нонна, мать св. Григория Богослова.