Миллионы не моего отца. Екатерина Басманова
дверь. Показался Семен, один из смирновских охранников. Чинно, без спешки он проследовал к машине.
– Здравствуй, Вадим! Давно тебя не видел. А в доме и нет никого, кроме меня, – произнес этот седоусый отставной военный, глядя не столько на Вадима, сколько на его сопровождающего.
«Колючий старик, – подумал Бавыкин, – небось, вохровец».
– Ты по какому-то делу? – спросил Семен.
– Я по делу, – ответил Вадим нетерпеливо и кратко. – Открой ворота – мы заедем.
Семен задумался, напрягая лоб:
– Тебя я могу впустить – ты муж Елизаветы Георгиевны, а вот кто с тобой рядом?
– А тебе ли не все равно, папаша, кто я? – взвился Бавыкин.
– Я здесь все охраняю, – пояснил Семен, выдерживая прежний спокойный тон.
– А мы не украдем.
– Послушай, Семен, давай мы заедем, а там разберемся, – увещевающе попросил Вадим.
– Елизавета Георгиевна велела посторонних не пускать.
– Лиза – так она здесь?! – воскликнул Вадим.
– Она была здесь пару недель назад – приезжала на похороны отца. Тебя я на похоронах не видел.
Пропустив упрек мимо ушей, Вадим с нетерпением продолжал:
– А уехала куда?
– Не знаю, не посвятила меня в планы.
– В Россию или за границу?
– Говорю же, не знаю.
– Послушай, – обратился к Бавыкину Вадим, – давай ты пока здесь подождешь, а я пойду в дом и попытаюсь выяснить, куда уехала Лиза.
– Чего это? – возмутился Бавыкин. – С какой это стати?
– Ну, видишь, Семен не пустит тебя.
– Э-э-э, – поманил Бавыкин охранника, – ты чего самоуправствуешь? Я вообще-то с ним, друг семьи, так сказать.
Но Семен не удостоил его ответом.
– Ты напрасно плохо о нас думаешь. Я, может, из органов, – заветная корочка раскрылась перед носом Семена.
Семен с прищуром осмотрел удостоверение рязанского омоновца:
– Корка у тебя, может, и ментовская, а рожа – бандитская, – заключил он. – Без постановления не пущу. Вадим, проезжай один, если хочешь.
– Я из машины не вылезу, – запротестовал Бавыкин, – вон, накрапывает – стоять тут под дождем.
Вадим хлопнул дверцей «камри» и последовал за Семеном за забор.
– Старая вохра, – проворчал Бавыкин им вслед.
Оказавшись в доме Смирнова, Вадим вновь испытал смешанное чувство победы и поражения: надменный и самоуверенный хозяин был мертв, а Вадим – жив, однако он так и не стал хозяином дома. Как много Вадим потерял: если бы с Лизой он повел себя по-другому, в его жизни сейчас не было Бавыкина и неоплатных долгов, а был бы этот дом, неограниченный счет в банке и красивая, пускай и сумасбродная, жена. Если бы он тогда послушал Смирнова и, позабыв о гордости, поехал за Лизой, или хотя бы взял у Смирнова ее адрес в Аликанте, – сейчас были бы идеи, где ее искать. То, что пришлось выдумывать план присвоения Лизиного наследства и вовлекать в это дело Бавыкина,