Все, что вы хотели знать о смерти. Екатерина Островская
в школе, где она долгое время преподавала и была завучем – вот она, школа, и сотни метров до нее не будет, если выйти из низенькой арочки. Местные не пришли бы сюда грабить – те, кто знал маму и бабушку, не могли убить, а случайные люди вряд ли будут подниматься пешком на пятый этаж, рискуя быть замеченными кем-то. Но ведь поднялись, и никто их не видел. Соседи, которых опросили опера и участковые, показали, что возле дома не было посторонних машин и подозрительных людей…
Осторожно ступая, подошла Леночка Прошкина и тихо напомнила, что люди ждут указаний.
– Какие указания? – не понял Ипатьев. – Все грамотные и знают, что надо делать. А я сегодня в нерабочем состоянии… Поеду домой. – Павел подумал и мотнул головой: – Только запишу обращение к горожанам, потому что без них мне не поможет никто.
Он сам принес в свой кабинет камеру и штатив, подготовил аппаратуру и выставил кадр. Потом потянул со стены известный всему городу плакат, но сорвалась только половина, а вторая осталась болтаться на двух кнопках, колыхалась, но держалась. Павел протянул руку, чтобы закончить дело, но остановился: этот плакат теперь олицетворял всю его жизнь, разорванную пополам – ту, что была до вчерашнего дня, и ту, что будет потом. И ничего уже нельзя склеить и что-то изменить в прошлом.
Он заехал в свою однокомнатную квартиру, не собираясь там задерживаться, быстро собрал вещи, упаковал их в две сумки, посидел на дорожку, оглядывая стены, словно прощаясь с ними, подумал, что от квартиры этой надо избавляться, продать ее и забыть, что когда-то жил здесь, потому что не было в ней ни счастья, ни радости. Жил он здесь после развода и после того, как ушел с телевидения, перебиваясь случайными заработками, продавая свою былую популярность, прогуливая и пропивая все, что было в карманах. Сюда он приводил случайных женщин, счастливых оттого, что они в гостях у телезвезды, некоторые из них потом пытались продолжить знакомство, но большинство не возвращались – ведь не у каждой находятся силы терпеть пьяный бред неудачника. И теперь одиночество и душевная боль вернулись, так что эту квартирку можно оставить в прошлом со всеми не самыми приятными воспоминаниями. Скорее надо продавать ставшую ненужной жилплощадь, не раздумывая и не заламывая цену. А деньги все равно нужны: чтобы раздать накопившиеся долги и поставить хороший памятник на могилке мамы и бабушки.
Эти мысли крутились в голове и мешали думать о чем-то более важном, но он не знал о чем – не мог вспомнить, просто оглядывал окружающее его пространство.
Две сумки с вещами – это все, что он нажил за жизнь. Правда, еще он набил два черных мешка для мусора: в один Павел запихал свою летнюю одежду и обувь, в другой – ноутбук, кофемашину, пакет с кофейными зернами, пачкой макарон и палкой колбасы, которая скучала в пустом холодильнике.
Он подъехал к дому бабушки, оставил машину на парковке, которую оборудовали сами жильцы, и он тогда трудился вместе с ними, развозя в тачке щебенку. Прошел мимо дома, повернул к арке и увидел девушку, которая стояла под