Прошлый век. Воспоминания двоюродной бабушки Варвары Раевой. Александр Дорофеев
подразнить, затеять ссору или даже драку. Но все походя, без злого умысла. Мы с нетерпением ждали, когда она приедет из Тамбова на первые свои зимние каникулы. Клава вошла в дом и начала без умолку смеяться: «Ой, какие же здесь низкие потолки, какие крохотные оконца и комнаты маленькие! Все такое маленькое!» Мы гуськом ходили следом, стараясь уловить в ней нечто новое, от городской школы. «И сестрички с братишками мелкие!» – все продолжался ее смех, в котором явно звенела радость от того, что она, наконец, среди родных, дома…
Музыка и пение – любимые Клавочкины занятия во время каникул. Хотя петь при всех она почему-то стеснялась. Выбирала время, когда в доме никого. А мы норовили где-нибудь притаиться и слушали, затаив дыхание. У нее был небольшой, но очень красивый голос, контральто. Клава мечтала о музыкальном образовании. Возможно, живи мы в городе, поступила бы в музыкальную школу, но в нашей глуши оставалось забыть об этом.
Хозяйственных поручений по дому Клавочка очень не любила. Только безотказно сбивала тесто на пироги и пышки. Но особое пристрастие она имела к шляпкам. Когда на летние каникулы мы с мамой ехали за покупками в Воронеж, Клавочка заходила во все шляпные магазины. Примеряла чуть ли не каждую широкополую и, посмотревшись в зеркало, говорила – «Нет!» То же повторялось и в других магазинах. Затем начинался повторный обход. Мама уже с ног валилась от усталости. Наконец, покупалась-таки шляпка с огромнейшими полями, но по дороге домой мы непременно заезжали к тете Лизе проведать бабушку. Вот там-то, как правило, и оставалась новая шляпа, редко-редко попадала в Луговатку.
Подрастали дети, и вырастала наша семья. На втором курсе медицинского женился старший брат Мирка, а вскоре и другой брат Митя. Летом, во время каникул, в доме собиралось множество молодых людей. За обеденный стол усаживалось не менее двадцати человек – от мала до велика. Было весело и шумно, как на свадьбе.
Окончив университет и устроившись на работу, Мирка обещал Клаве высылать ежемесячно 35 рублей, чтобы смогла продолжить обучение. И Клава вскоре отправилась в Харьков, где поступила на зубоврачебные курсы. Но прежде, чтобы иметь дополнительные гроши, взяла в аренду несколько десятин земли исполу, то есть пополам, с одним мужичком нашего села, и засеяла подсолнечником. Кое-что вроде бы заработала.
Курсы Клава окончила накануне революции в 1917 году и приехала в Воронеж, где ее приняли на работу в железнодорожную поликлинику. Очень быстро о ней заговорили, как о лучшем враче. Пациенты любили ее и стремились попасть на прием. Ко всем она относилась внимательно и вылечивала такие зубы, за которые другие не брались, предлагая удалить. Через какое-то время открыла частный прием у себя на дому. Сначала без специального кресла, без мраморного умывальника, без всяких удобств. Но больных не смущала убогая обстановка, они записывались за много дней в очередь, ожидая порой во дворе или на лестничной клетке.