Лес за Гранью Мира (сборник). Уильям Моррис
Поднимись на палубу и посмотри, как бесстрашно он борется с ветром и волнами!
Вальтер надел плащ и поднялся на шканцы. Моря и в самом деле было не узнать: тёмные громады волн вздымались подобно горам, с которых сбегали белые кони морской пены. Облака проносились низко над кораблём и при особенно сильных порывах ветра хлестали корабельщиков потоками дождя. Хотя на мачте и остался всего лишь обрывок паруса, его хватало, чтобы ветер мчал корабль вперёд, перекатывая морскую воду через палубу от фальшборта к фальшборту.
Вальтер немного постоял, держась за ванты и глядя на волны. Он подумал, что хорошо, раз дует такой крепкий ветер, ведь он несёт их в неизведанное.
Затем к Вальтеру подошёл шкипер, хлопнул его по плечу и произнёс:
– Ну же, господин, взбодрись! Пойдём теперь вниз, поедим мяса, выпьем вместе бокал доброго вина!
И Вальтер пошёл со шкипером вниз, и ел, и пил, и на сердце у него стало уже легче, чем когда он услышал, что умер отец, а дома его ожидает распря. Сейчас Вальтер уже мог надеяться на то, что возвращение откладывается, что впереди у него новые странствия, а вместе с ними и новые надежды. Он уже понял, что, хочет он этого или нет, он не может не путешествовать, не плыть из порта в порт, ведь эти путешествия поддерживали его надежду и глубоко укоренившееся желание найти место, откуда явились те трое.
Глава V
Путешественники приплыли к неизвестной земле
Три дня их гонял ветер, а на четвёртый облака рассеялись, выглянуло солнце и до самого горизонта над морем раскинулось ясное небо. Ветер же, хотя и мог ещё потрепать корабль, сильно ослаб, но дул по-прежнему в противоположную от Лангтон-он-Хольма сторону. Шкипер сказал, что, сбившись с курса да ещё и при неблагоприятном ветре, лучше не перечить стихии, а надеяться найти землю, на которой выяснится и где они находятся, и что за люди там обитают. Самому шкиперу чутьё подсказывало, что они не очень далеко от земли.
Этому совету и последовали. Погода продолжала улучшаться, ветер спал до слабого бриза. Он не переменил направления, но уже легко и бережно нёс корабль.
Прошло два дня, а на исходе третьего с марсовой площадки увидели землю, и прежде чем зашло солнце, её разглядели все, хотя она и казалась облачком, способным уместиться на ладони. Стемнело, но паруса не спустили, и корабль медленно плыл прямо к земле. Ночь была не слишком тёмная, да и не долгая, ведь недавно началось лето.
Когда рассвело, путешественники увидели длинное скалистое побережье, за которым вздымались горы, но больше ничего нельзя было разобрать. По мере того, как корабль приближался к земле, между морем и горами выросла длинная стена отвесной скалы, а когда путешественники подошли ещё ближе, они увидели, что между берегом и этой скалой тянется зелёная полоса земли, то сужаясь, то расширяясь, в зависимости от того, насколько близко подходила скала к морю.
На этой земле не было видно ни города, ни гавани, и сколько путешественники ни плыли вдоль берега, им так ничего и не встретилось.