The Bestелесность. Юлия Мамочева
явью узорною,
Забродил я меж грёз, вне людей,
Загляделся на гладь на озёрную,
На жемчужно-живых лебедей…
Простирался повсюду пестреющий сад…
Был я счастлив рассветы назад!
Мокнет, меркнет виденьем раздавленный март,
Рассыпается грудой карт…
Превосславленного Воскресения
Отзвенели колокола!
Вдаль уносится тройка весенняя:
Бездорожье – небесная мгла!
Синь июньскую сонно-высокую
Заюлила июльская жарь.
Поле солнышком, кажется, соткано,
Словно русской крестьянкою встарь.
Светотень синевисто-виссонную
Где я сердцем уже смаковал?
…Негу помнит мою благовонную,
Царскосельскую, церемонную —
Царскосадовый карнавал!
Я по полю бреду; пыльно поле-то —
Но глаза от иного горят.
В них пылает дворцовое золото
С белизною резных колоннад.
И колени дрожат оробелые,
Сердце, полно тебе – не дрожи!
…Плещут крыльями лебеди белые
По волнам опалённой ржи…
Прорастает из почвы испамятный сад,
И скульптуры целуют взгляд,
И молочно-белёсые губы богов
Проливают неслышный зов.
Плачет небо лиловой лавою:
Пленный ливень стремится вон.
Ослеплённое сгинувшей славою,
Пало лето на плаху времён.
Тучи, черти, опаловой плевою
Ох, хоронят – да охру полей…
Осень венчана стать королевою
И троих поменять королей!
Пара первых сокрыта могилою:
Срок отсижен, оплакан конец,
И ноябрь сбирается с силою,
Мировой примеряет венец.
По морям всепланетного тления
Брежу, брежу – то вброд, то вплавь…
Нега ль гонит? Геенна осенняя!
Вьётся выею змейною явь…
Поле ливнем елейным заплёвано,
Почва, чавкая, ступни сосёт.
То, что в разум вровнялось, вмуровано,
Всюду в небо, волнуясь, ползёт.
Лезут – золото, стены лазурные,
Колоннады – из-под земли;
Нимфы мраморные да ажурные
Шепчут: «Верный!.. Гляди! Внемли…»
Чай, ничком через чаянья чинные…
Часом, навзничь; кругом – гроза…
Отче! Очи кричат лебединые,
Клики птичьи клюют глаза!..
Царскоселье моё, царски сильное!
Перья кожу дерут изнутри…
Я лечу к тебе мглою пыльною;
Ну же, вылечи, не кори!..
К чёрту личность: чужбиной червивою
Доведённый до чёрной черты,
Птицей вольною, птицей спесивою
Я врываюсь в твои сады!
И над царством цветенья дворцового
Блудным лебедем бью крылом,
К пелене серебра озерцового
Рвусь сквозь завесь небес – напролом…
Подо мной, как ладонь, разаллеены,
Разлинованы длани Села;
Полнокровной