The Bestелесность. Юлия Мамочева

      Тише, потомок. Замедли бессмысленный ход.

      Вчувствуйся в суть. В ленинградски свинцовую высь.

      Выстрадай сам эти суточки, все девятьсот.

      Я помогу тебе, ты – не сломаться клянись.

      Сможешь представить клубящий снарядный смрад?

      Видеть голодные глазоньки тех детей?..

      Вслушайся в воздух: с тобой говорит Ленинград —

      Голосом, сорванным тысячами смертей!..

      Нынче-то свеженько: славься да хорошей;

      Нежишься сам над Невою, навзрыдно нов…

      Но не затянутся плотью рубцы траншей,

      Вырытых прежде – руками моих сынов!..

      Сердцебиенье моё – метрономный гул

      Чёткими точками: Нечет. Молчанье. Чёт.

      Время играло на нас – и назло врагу.

      Время дробилось – а нынче оно течёт.

      Чувствуешь ли меня? Слышишь ли, милый мой,

      Ужас, что в мирные годы невыразим?

      …Я для тебя, коченея, крепчал зимой,

      Я научился совсем не бояться зим.

      …Вечны под пудрою времени рытвины ран.

      Пульсом по улицам сытым – мои шаги:

      Я прорастаю из межвековых мембран

      Памятью внуков – на мёрзлой земле могил.

      Я пробиваюсь морщинами площадей,

      Призраком мужества в людных брожу местах…

      Помни, потомок: я жив для тебя. Владей!

      Видь меня – тенью роскошества-на-костях.

      Слушай же голос моих индевелых уст!

      Стой, сколько сможешь. А после, решив уйти,

      Просто представь себе горько-земельный хруст

      Тех иждивенческих ста двадцати пяти.

      Да, засыпая в теплыни своих пенат,

      Слушай тяжёлую горько блокадную высь…

      Помни, потомок: с тобой говорил Ленинград.

      Память о нём сохранить поклянись.

      Спи спокойно под свист метели,

      Усыпляющей, голубой…

      Небо цвета промёрзшей гжели

      Расстилается над тобой,

      Накрывает морозной тенью,

      Колыбельной сводя с ума.

      Хочешь вырваться? Нет спасенья —

      Всюду ночь. И зима, зима…

      Вот уже, оплетённый дымкой,

      Мир затих, молчаливо строг…

      Только бродит сон невидимкой

      По узорам пустых дорог.

      Спит Земля, не ища возмездья,

      Ветра слыша гудящий хрип.

      А над нею плывут созвездья

      Косяками священных рыб.