Знаменосец. Александр Строганов
сказал:
– В провинции все чинно и подробно. В провинции не ходят – шествуют. Не ходим – шествуем. Даже бегаем по-другому.
– Как это можно бегать по-другому? Что значит «по-другому»?
– А то и значит.
– Медленнее, что ли?
– Со значением. Да вы за собой понаблюдайте, и все поймете. Как будто на некоторое время в воздухе зависаем. Потому у некоторых идея воспарить возникает. Возможно, по этой именно причине. «У некоторых» – это я замахнулся, конечно, но у некоего отдельного человека такая мысль вполне может возникнуть… Опаздываем. Всегда. Как правило… А спешить, собственно, некуда… И незачем.
Близнецы и кошки
Кулик сказал:
– Сиам – вовсе не то, что о нем думают. Наивно предполагать, что там живут исключительно близнецы и водятся исключительно синеглазые кошки.
Учитель
Кулик сказал:
– Вы меня слушайте. Я хороший учитель. Со мной и географию, и историю вспомните. И алгебру, и литературу. Все, что знали, вспомните. И то, чего не знали, вспомните… Я ведь преподавал. На кафедре. Как-нибудь расскажу. Непременно расскажу… Бесспорно, был лучшим… Да и теперь… Хороший учитель нынче редкость. Днем с огнем не сыскать… Знал я одного выдающегося учителя, так он совсем не спал. Я хотя бы сплю.
Говорят, что в местах лишения свободы души заключенных и охранников со временем становятся родственными. И мыслят бедолаги одинаково, и говорят на одном языке. Одежка разнится да кошт, и вся недолга. Родней становятся.
Наверное, то же самое можно сказать о психиатрах и их пациентах.
Весьма приблизительная и несправедливая аналогия, но вот пришла в голову. А я положил оставлять в своих записках естественный ход мыслей, чтобы максимально приблизиться и к себе, и к тем, с кем посчастливилось мне встретиться во время удивительного, на первый взгляд кажущегося неправдоподобным путешествия со знаменосцем Куликом в стране случайных людей. То есть в той самой стране, где мы живем, но практически ничего о ней не знаем.
Что это? Дневник?
Не знаю.
Мы к историям привыкли. К историям, сюжетам. Вынь, да положь нам страстный или забавный случай с финалом, хорошо, если счастливым, но можно и трагическим – чтобы растрогаться, слезу пустить.
Здесь нечто иное.
Как будто непринужденно беседуем.
С вами, с Куликом и его товарищами, с кем угодно. С котами, собаками, ежиками, бурундуком Василием. Да хоть с растениями.
Сидим себе летним вечером где-нибудь на завалинке в Калиновке и разговариваем под сурдинку. Запах жасмина, стрекотание цикад, звезды…
Во всяком случае, хочется, чтобы так было.
Сабакин
Кулик сказал:
– Взять, к примеру, театр. В театре друг дружку за волосы таскают, по углам тискаются – страстишки изображают. Обычно плохо играют, знаю, что понарошку, а все равно верю. Всегда. Как дитя малое, честное слово. Там ведь на театре, все как в жизни. И чистые люди, и подлецы представлены…