Из тени вышла тьма. Рина Гиппиус
за пару лет я набралась только так. Хоть и оперировать мне, разумеется, не дозволялось. Так что даже когда меня просили слезно, все равно приходилось отправлять к Промбу. Тем более у меня элементарно не было инструментов! Лишь самые примитивные.
Я вновь слишком сильно погрузилась в раздумья.
– Прочитали? Все понятно? Тогда подписывайте, – сказал Падуану.
– Еще минуту.
Проморгалась и теперь уже внимательнее вчитывалась в договор.
Форма стандартная, ничего особенного. Услуги консультативного характера. Правда, в любое время суток. С соответствующей оплатой. С командировками.
По-моему, это чересчур. Пока Падуану здесь, это ладно. Ему нужен тот, кто более тщательно осмотрит труп и сделает окончательное заключение, если только образцы не нужно будет отправлять в столицу. Подпишет его небось Промб. Он-то мне как раз доверял. Меня прислали сюда как помощницу для него, ведь сама я открыть врачебную практику не могла. Однако, учитывая состояние мэтра, большую часть легкой работы я выполняла сама. Я даже ему ассистировала при срочных операциях – на это, кстати, запрета не было. А операции, из-за обычного состояния мэтра, в основном срочными и были. Правда, стоит отдать должное медику – в сложных ситуациях он легко производил чистку своего организма, спешно выводил алкоголь и уже в трезвом состоянии осуществлял лечение. Но это только в действительно сложных случаях. В остальных он предпочитал и так справляться. А с моим приездом так вообще большую часть своих пациентов сбросил на меня. Из тех, конечно, кого мог сбросить. Тяжёлых, разумеется, вел сам. Вообще, как ни странно, Промб – хороший человек, один из лучших, что я здесь встречала. Вот если бы еще не пил…
И все же если сыскарь отправится куда-то еще, судя по договору, я обязана буду его сопровождать. А как же Комиссия?..
– Что-то не так? – поинтересовался Падуану.
– То есть мне придется с вами разъезжать? Пока мы здесь, а потом…
– Потом узнаете, если подпишите, – вкрадчиво заверил сыскарь. – Я же не могу делиться какими бы то ни было сведениями с человеком, к которому это не имеет совершенно никакого отношения.
Перед носом мыши поводили сыром.
– Все так, но я ведь не могу покидать пределы Брышева просто так и надолго…
– Это будет уже не ваша беда, я обо всем позабочусь. Моих полномочий, – он скривился, будто и сам не радовался этому, хотя буквально пару минут назад ими бравировал, – более чем достаточно.
Звучит-то, конечно, замечательно.
– Вы же понимаете, что на таких основаниях соглашаться – весьма опрометчивый шаг.
Сомнения во мне не унимались.
– Увы, но больше рассказать я не могу пока. Все слишком взаимозависимо. Тем более вы уже сказали да.
– Как все сложно… – пробормотала я.
Но сыр слишком сильно пах. Просто одуряюще.
– Ничего подобного. Что сложного в том, чтобы делиться со мной своими соображениями? – простодушно произнес Падуану.
– Когда я последний раз поделилась своими соображениями с высокопоставленным