Орелинская сага. Книга третья. Марина Алиева
украшения жилья, (какой прок в таком опасном украшении?), а для того, чтобы причинять друг другу вот такую же боль, или вообще убивать?! И не принесут ли новые Правители эти ужасные обычаи Орелям?
Великий Иглон снова вскочил и зашагал по комнате.
До сих пор он ясно представлял, что будет делать, когда придут дети Дормата – передаст власть и станет простым орелем, как того требует веками существующее уважение к подлинной власти. Но сейчас страхи и сомнения вновь начали нашептывать Донахтиру, что слепое следование древним правилам не всегда может оказаться верным. А вдруг на Сверкающей Вершине начнутся такие перемены, что ему, с детства готовившему себя к заботе о подданных, никак нельзя будет оставаться в стороне? Вдруг орели начнут не только ссориться, но и убивать? Что он тогда сделает? Первым поднимет бунт против новой власти, и от начавшихся раздоров станет спасаться еще большими раздорами? Нет – это глупо. Но, что тогда? Соберет единомышленников и улетит жить в другое место, где попытается воссоздать прежнюю жизнь? Но, если даже не брать в расчет холод, царящий на других вершинах, подобное действие иначе, как трусостью и бегством не назовешь. А Великие Иглоны никого из своего народа на произвол Судьбы не бросают! Значит, тоже не пойдет. Но, что же тогда?!
Он задумался о последних словах, произнесенных мысленно. Произвол Судьбы… Но Судьба не капризный ребенок – все, что делается её волей всегда четко выверено и продумано. И, выходит, ему, Донахтиру, Великому Иглону, не остается ничего другого, кроме как ждать и подчиняться!
Глупое положение. Очень глупое. Но ничего другого Правитель для себя найти не мог, учитывая, что по воле все той же Судьбы, приход новых Иглонов на Сверкающую Вершину стал неизбежен…
– Рады видеть Правителя в добром здравии, – донеслось от дверей.
Донахтир обернулся.
Его дядя и братья осунулись и выглядели совсем измученными, однако улыбались широко и радостно.
– Ты уверен, что здоров? – весело спросил Форфан – Иглон Восточного Города. – А то ольт, когда вел сюда, вздыхал так, словно ты позвал нас попрощаться.
Донахтир усмехнулся в ответ. Мрачные мысли, терзавшие душу, потихоньку отступали.
– Спасибо, что напомнил. Я, как раз собирался отправить этого ольта к тем, кто пострадал в Верхнем Городе.
– Нечего, нечего, – с притворной суровостью проворчал их дядя Ольфан. – Дворцовые ольты находятся в моем ведении, а я считаю, что ему нужно побыть здесь еще немного. На всякий случай.
Великий Иглон нахмурился.
– Я уже не мальчик, дядя, и сам могу определить, нужна мне помощь ольтов, или не нужна. Так вот, она мне больше не понадобится, потому пойди и отправь его в город, к старейшине, который укажет, где можно принести больше пользы.
Ольфан с тяжелым вздохом развел руками, словно призывая двух других племянников в свидетели, что с Донахтиром спорить бесполезно, и пошел освобождать ольта