Ловцы и сети, или Фонари зажигают в восемь. Дмитрий Рокин
неспешно бороздил каналами вымокших улиц, согревая людей теплом своего двигателя, попутно развлекая их слух музыкой, а глаза открывающимися видами ночных огней, а где-то вдали, за исчезнувшей в ночи линией горизонта, перекатывались бело-фиолетовые всплески грозовых зарниц. Стена мороси кралась где-то позади, за быстрой машиной попросту не поспевая.
– Это чё за движение?
Алёна перевела взгляд на сборище ретивых автомобилей, нарезающих кружева в плотной чехарде поворотов и разворотов. Дымящие шины и пронзающие их отблики фар. Кутерьма хаоса разнонаправленных движений, ускорений и остановок.
– Магическая концентрация долбоёбов с громкой музыкой, стремящихся к алтарю парковки торгового центра, – вынес вердикт Вова. – Кстати, давай навалим музла и дрифтанём, покажем лохам, как надо.
– Вот это уже по-нашему.
Алёна с юношеским задором влетела на парковку, волчком вращаясь, а Вова по привычке бил ногой в несуществующую педаль тормоза, когда финал манёвра мнился неизбежным столкновением. Но каждый раз всё обходилось лишь журящей маловера-Вову усмешкой Алёны. Прочие авто настороженно замедлились, стараясь не приближаться. Но оглядевшись и пообвыкнув, быстро новичка в свой круг приняли. Мерседес умело влился в осенний вальс стальных машин: шины дымили, стачивая резину, визжал от удовольствия просушенный колёсами асфальт, жёг кислород адреналин, бросали свет яркие фары. Знойные, полунагие даже в студёную поздночасную прохладу чики подбрасывали вверх руки, взмывали в такт громкой музыке волосы их, вытачивали плавные движения бёдра на зависть качающей басами опустившейся ночи.
Алёна взяла на борт и остановилась на дальнем рубеже просторной парковки.
– Фух, аж голова закружилась.
– Давай передохнём.
Вова курил в открытое окно. Косил струйку дыма переменчивый ветерок, настойчивую серость в салон не пуская. Алёна переключала радиостанции, тихо поющие хорошие песни. Ночью меньше рекламы и качественнее музыка. Ночью многое лучше.
– Дашь порулить «мерином»? Детская нелюбимая мечта.
– Дам. Только если скажешь, какая любимая.
– Я думал, ты уже поняла.
– Нет.
– Дашь порулить – расскажу.
– Силь ву пле, – Алёна освободила место пилота, обстоятельно прохрустев кожей куртки о кожу кресла.
Вова сел за руль, своей ненатуральной (хоть и стильной) кожанкой из сиденья нужного созвучия не извлеча, и внимательно огляделся. Хорошенько прогазовал на нейтрали, размотав стрелку тахометра практически до красного сектора и прочувствовав каждой клеткой бешеный ход поршней и грозную мощь упряжи более чем полутора сотен лошадиных сил. Трансмиссия посредством лёгкого движения человеческой руки высвободила ревущего, рвущегося наружу, но запертого в статике зверя. Закрутились резво колёса, вцепилась зубами в асфальт резина, жгли ночь яркие фары, задымили густо трубы, понёсся ретиво-вольной рысью автомобиль.
– Ого-го.