Цветение нарцисса. Тимур Русланович Хусаинов
не смогли бы ему в этом помочь.
Алекс выругался вслух и поплелся к метро. Снег растопило реагентом, и грязевая жижа тянулась вплоть до дверей метро, а некоторые части прокрались и в саму «подземку». Спустившись в метро, Алекс посмотрел на время: оставалось всего пару часов до приема у психотерапевта. Построив нужный маршрут, он успел сесть в обшарпанный вагон, держащий путь на нужную станцию.
***
Он сидел на кресле напротив засаленного журнального столика. На столе лежало стекло, которое ввиду своего возраста было унизано многочисленными царапинами, и, потеряв прозрачность, сейчас больше напоминало подложку для сдачи в дешевом киоске.
На журнальном столике лежала пара книг, среди которых были «Мы» Замятина, «1984» Оруэлла, а также потрепанная книга какого-то неизвестного писателя под названием «Двойственность Демиурга». Страницы этой книги были желтыми, а корешок надорван, словно кто-то забыл ее здесь очень давно. Алекс подумал, что уже где-то видел эту книгу.
В центре стояла мимоза пугливая, которую уже оборвали то ли дети, то ли невротики, которые посещают этот психологический центр. Его название внушало Алексу доверие. «You can live» – так оно звучало. Центр основывался на работе в гештальт-направлении психологии и занимался коррекцией восприятия людей. Их девиз, «Здесь и сейчас», был заменен на «Здесь и теперь», что в корни поменяло смысл. На ресепшене сидела девушка с пепельным цветом волос и голубым цветом глаз, усердно барабанившая по клавиатуре. Каждый щелчок бил по ушам Алекса и отзывался шумом в голове. Он начал нервно перебирать пальцами, касаясь подлокотника. Ритм начинал учащаться. Время тянулось невыносимо медленно. Стук по клавишам все сильнее начинал бить по ушам. «Когда она закончит эту пытку? Еще несколько адских минут, и я…»
– Алекс Рестлесс.
Алекс встал и, вздохнув с облегчением, зашел в кабинет. В кабинете, как всегда, пахло смесью кориандра и коры дуба. Комната была настолько освещена, что обстановка в ней внушала впечатление нахождения на операционном столе. В комнату зашла женщина со светлыми волосами и очень добрым лицом. Наверное, это был один из обязательных пунктов у психотерапевта по работе с клиентами, но он успокаивал и казался вполне естественным.
Она села на черный стул, открыла свой блокнот и жестом указала Алексу на кресло напротив нее.
– Привет, Ал, – с улыбкой произнесла психотерапевт.
– Здравствуйте, – отрезал Алекс. Ему каждый раз было трудно начинать раскрываться. Для него эти встречи были рытьем в психологическом белье, которое выбирает и носит только он и которое видит только он.
– Ну что, как прошла неделя?
– Нормально.
– Были ли какие-нибудь события?
– Положительных нет.
– Допустим…
– Было два приступа тревоги: я не мог контролировать себя, мне пришлось принять транквилизаторы.
– Ты можешь рассказать, что ты чувствовал перед их приемом?
Алекс вздохнул:
– Это происходит генерализованно,