Цветение нарцисса. Тимур Русланович Хусаинов
Алекс медленно стянул с нее джинсы и провел губами по верхней части бедра. Ева встрепенулась и, стянув футболку с Алекса, начинала целовать ключицы, спускаясь все ниже. Алекс распахнул блузку на ней, и Ева очередной раз ахнула. Сердце наращивало стук.
Тахикардия.
Алекс начал тяжело дышать. Ева продолжала раздевать его.
Выброс адреналина. Началось.
Рука Евы скользнула вниз, обхватив бедра Алекса руками. Алекс откинулся на спину.
Стук нарастал. Тревога набирала обороты.
Ева села сверху и, сделав аккуратное движение, начала ходить бедрами. «Это не может быть естественным». Алекс вспотел и громко дышал.
Стук бил по перепонкам. Ком сковывал все горло. Начинался гул в руках.
– Ева, остановись…
Ева застонала и усилила темп, словно игнорируя Алекса. «Ужасно, это отвратительно. Это бесчувственный секс. С таким же успехом я мог заниматься сексом с трупом. Как же это ужасно.»
– Ева!
Дикий стон. «Секс есть ни что иное, как уподобление животным, мы – грязные животные, примитивные до ужаса». Ноги Евы задрожали, и она упала рядом с Алексом.
Алекс вскочил и побежал в ванную, еле добежав, он успел открыть унитаз и, упав на колени, он разразился в приступе рвоты. Стоял невыносимый гул в голове. Алекс отдышался, вытер рот и поковылял на кухню. Дрожащими руками он нащупал таблетку и положил ее под язык. Ева в покрывале зашла на кухню и озабоченно посмотрела на Алекса.
– Все в порядке?
– Нет.
– Что с тобой?
– Нам надо расстаться.
Нависла тишина. Алекс возвращался в адекватное состояние. Феназепам начинал действовать. Алекс закрыл глаза и услышал всхлипы Евы.
– Ева, прости, но дальше так не может продолжаться. Мы уже долго занимаемся самообманом. Ты же понимаешь это, зачем тебе мучаться?
– Но все же было так хорошо, что произошло?
– Нет, не было, точнее хорошо было тебе, ведь я создал максимально комфортные условия для тебя. Хорошо было тебе, но не мне.
– Я что-то не так сделала?
– Нет, все так. Ты просто умница, дело в моем тревожном сознании. Мы не сможем быть вместе, – Алекс провел рукой по щеке Евы.
– Ты не можешь принимать решения за нас двоих, я не хочу тебя отпускать, – Ева резким жестом убрала его ладонь. Руки ее дрожали, а дыхание было прерывистым.
– Придется. Я уже все решил.
Ева встала, стрелки расплылись неровными полосками вниз. Она схватила свою одежду и пошла в ванну, остановилась в дверях, развернулась и дрожащим голосом прошептала:
– Лучше бы ты был безнадежным торчком, чем тем, кем ты являешься. Я не верю, что ты мне это говоришь после всего, что было.
Дверь захлопнулась.
Алекс пошел в комнату: окинув ее взглядом, он поднял с пола трусы и натянул их. Раздался щелчок, и Ева вышла из ванной. Шмыгая носом, не смотря на Алекса, она собирала свои вещи, безнадежно пытаясь поправлять пальцами тушь. Она натянула свои ботинки, небрежно заправив шнурки внутрь, и, наконец, подняла голову.
– Свою