Песнь камня. М. Таргис
уважаемые им режиссеры, постановщики и артисты, но, увы, редко когда удается ставить шоу в соответствии с собственным вкусом и предпочтениями. Попробовали вот, а в результате баланс чуть ли не отрицательный, тогда как в других театрах столицы дела идут вовсе не плохо. Но это уже Хоффенберга не касалось, ему требовалось немедленно найти способ исправить финансовое положение Ронштеттера, пока наверху не решили вовсе закрыть театр как неприбыльный. Это, конечно, была преувеличенно пессимистическая перспектива, но Хоффенберг находил, что полезно подстегивать себя, побуждая к решительным действиям.
В кабинет, хлопнув дверью, вошел Ярнок и тут же опрокинул стоявший на дороге стул.
– Явился, наконец, – мрачно заметил Хоффенберг. – И рушишь мой кабинет.
– А кто ставит стулья прямо на пути? – пожаловался Ярнок, печально глядя на листки бумаги, снова покинувшие родную папку и разлетевшиеся по всему кабинету, как бестолковые птенцы из гнезда. – Ведь половину уже разложил по порядку!
– Нормальные люди не влетают сюда, как на пожар, и смотрят под ноги, – заметил Хоффенберг. – Ну и что у тебя такого срочного, что ты непременно хотел видеть меня с утра пораньше? – он свернул окно в компьютере и уставился на друга и менеджера своего театра без особого энтузиазма.
– А я вот ночь не спал, думал, как тебя спасти, – заявил Ярнок. – Трудился до рассвета, изучая пьесу, которую мне предложили, с самого утра спешу сюда… даже не позавтракав. – Он полез под стол Хоффенберга за улетевшим далеко листком. – Мы с Белой всю ночь…
– А я думал, это что-то серьезное, – хмыкнул Хоффенберг. – А тут «мы с Белой». И ты еще отнимаешь у меня время…
– Чем это ты был так занят? – поинтересовался Ярнок, вылезая из-под стола.
– Прикидывал, какими словами обратиться к правообладателям, чтобы выпросить у них право на новую постановку «Бала вампиров».
– Все правообладатели еще спят, – заверил его Ярнок. – У нас есть время.
– Что это?! – Хоффенберг с отвращением окинул взглядом пачку мятых листов, на верхнем из которых красовалась надпись с пропущенной буквой: «Сена третья», и сурово воззрился на Ярнока.
– Совсем новая пьеса, – сказал Ярнок, преданно глядя ему в глаза.
Хоффенбергу пришло в голову: будь у Ярнока хвост, он им завилял бы.
– Кто? – прищурился Хоффенберг.
Ярнок пожал плечами.
– Его зовут Альбрехт Линдентон.
– Прямо-таки Альбрехт?
– Да… но знаешь… Он производит впечатление… Сильное, я бы сказал.
– Тут что-то про носферату… Ты мне предлагаешь новый «Бал вампиров»?
– Не совсем. Но, согласись, готика популярна. И ты сам собирался звонить правообладателям.
– Это еще ничего не значит.
– Бела Фехер от сюжета в восторге…
– Бела Фехер! – закатил глаза Хоффенберг. – Ты думаешь, я буду прислушиваться к мнению смазливого юнца, который искренне