Во временное пользование. Мария Зайцева

      Когда рушится мир.

      – Ульяна? – голос говорившего был тихим и каким-то… Безжизненным, что ли…  –  Вы развили серьезную активность.

      – Кто вы? Представьтесь! – я тут же нажала на значок специальной программы, позволяющей записывать разговор.

      – Это неважно. И можете отключить программу записывания. Ничего особенного я  вам  не скажу. Это просто беседа. Дружеская.

      – Слушаю.

      – Пока вы развлекаетесь, борясь с ветряными мельницами, ваш брат расстраивается. Это был его осознанный выбор, и ему становится очень не по себе, когда он видит, что вы хотите разрушить его жизнь…

      – Дайте мне поговорить с Кириллом, – потребовала я, уже понимая, что имеет в виду собеседник.

      – Он не хочет с вами разговаривать. Он расстроен. Так сильно, что ему стало плохо с сердцем. Мы вызвали врача, лечим его. Наш брат нам дорог! А вам , похоже, нет…

      – Прекратите! Дайте мне с ним поговорить! – я вышла из себя и закричала.

      Но голос был издевательски спокоен:

      – Не надо кричать. И , если хотите , чтоб вашему брату стало лучше, стоит прекратить делать те глупости, что вы делаете. Это последнее предупреждение.

      Собеседник отключился, а я еще долго сидела в ступоре.

      Ситуация повернулась так, как я и не рассчитывала.

      Отвыкнув в спокойной и дружелюбной Европе от реалий родного края, я позабыла , как тут могут себя вести люди. И до сих пор не могла поверить в происходящее. В азарте и гонке за достижением своей цели, я забыла про то, что у меня есть уязвимые места. Может, дело в том, что Кирилл никогда не был моим слабым звеном? Наоборот, я всегда считалась неприспособленной к жизни, неуверенной в себе. Не от мира сего. Творческий человек, что с меня взять? Родители всю жизнь взращивали во мне эту рафинированность, считая, что девушке очень полезно заниматься чем-то этаким, приятно-необременительным. Они были уверены, что мне никогда не придется выживать, не придется самой зарабатывать себе на пропитание. Кирилл, как наследник и старший брат, тоже полностью поддерживал этот их настрой. И после смерти папы и мамы, погибших неожиданно и не оставивших завещания, просто привычно взял на себя все рутинные семейные дела. Ему это было в радость. А я…

      А я полностью погрузилась в творчество.

      Оно не приносило финансового благополучия, но, при постоянной и мощной денежной поддержке Кирилла, только радовало. Меня охотно брали на выставки, приглашали на различные движы, которыми так богат мир искусства. Когда есть средства , тебе открыты многие пути.

      Я настолько увлеклась, настолько погрузилась в свою жизнь, что постепенно потеряла связь с реальностью. И с братом тоже.

      И вот теперь реальность ударила меня в отместку за глупость и наивность.

      Записанный разговор я бережно сохранила. Но больше ничего не сделала.

      Просто испугалась, наконец-то.

      Потому что голос человека, разговаривавшего со