Беременна от мажора. Надежда Мельникова
виновата, что с ними в таких отношениях оказалась, надо было ещё лет в пятнадцать начать сопротивляться их прессингу, тогда бы сейчас не было так много проблем.
Мама с детства любила шантажировать меня тем, что «я не люблю свою мать, раз не понимаю, насколько правильные у неё советы». А я-то люблю и переживаю. Как я могу не любить её? Это же ужасно и дико. Я искренне волновалась, что именно так она и подумает или вовсе откажется от меня.
– Вот здесь вы и будете проходить практику. – Стуча каблучками, заводит нас в тёмный кабинет высокая женщина лет сорока с убийственно серьёзным выражением лица.
Сразу видно: с ней шутки плохи. В руках у неё кипа бумаг, а в нашем кабинете даже окон нет. Руководитель нашей практики скрывается за дверью, а Машка бросает сумку и разводит руками в разные стороны.
– Ну, Иванка, поздравляю, теперь мы с тобой чешуйницы обыкновенные, питающиеся книжными переплётами, бумагой и старыми стрëмными фотографиями. – Приподымает она пыльную стопку макулатуры, всё вокруг завалено горами папок. – Видать, из старого офиса всю эту красоту перенесли, а мы будем перебирать.
– Если будем хорошо работать, нас могут сюда взять, – наивно предполагаю я, расчищая для себя стул, аккуратно перекладывая папки.
– Да уж, конечно, – смеётся подруга. – Это на практику мы вместо Петровых, а на работу они сюда пойдут, не волнуйся. Встретишь как-нибудь своего Кирилла через пару лет после окончания вуза на улице, а он уже в брендовом костюме из Италии, заместитель зама заведующего всем этим балаганом. Блин, я думала, хоть селфи в крутом кабинете для инсты наделаю, а тут, как в картонном ящике. Тоска.
Машка скидывает папки со стула и забрасывает ноги на стол. Зевнув, достаёт телефон. А я приступаю к работе: нам сказали рассортировать бумаги по годам, и я собираюсь занять себя делами, иначе снова разболится голова от волнения и несбывшихся надежд. Ну почему я такая впечатлительная? Всё принимаю близко к сердцу. Не напишет и не напишет. Это не смертельная болезнь и не взрыв в салоне самолета. Всего лишь парень, который, по словам матери, забрал у меня чуть ли не самое главное в жизни.
И как раз в тот момент, когда я, тяжело вздохнув, откладываю мобильный в сторону, на него приходит ещё одно сообщение:
«Вечером, часиков в восемь, с ребятами собираемся в одном коттедже. Будут все свои. Это крутой район, но в черте города. Далеко ехать не нужно. Пойдёшь со мной, лапочка?»
Глава 6
После сообщения, присланного Димой, я машинально перекладываю бумаги. Работа действует успокаивающе. Стопки вокруг меня растут, а Машка лентяйничает, смотрит на часы и снова рассказывает мне о том, как в прошлом октябре в их общежитии случился пожар. Машка очень любит эту историю, потому что именно она в тот день позвонила в службу спасения.
К моменту прибытия спасателей к месту вызова из окна комнаты второго этажа вовсю валил дым. И если бы не Машкина сообразительность, то им бы не удалось спасти шестидесятилетнего вахтера. Его госпитализировали с