Тайна древлянской княгини. Елизавета Дворецкая
он найдет в себе силы отказаться. Ну, подумаешь, родня! Если она хочет…
– Это не по-настоящему, – шепнула она ему в ухо, и Воята сам не понял, что в нем сильнее: облегчение или разочарование. – Это для змея. Есть такой способ, я только сейчас вспомнила. Чтобы змея от вдовы отвадить, надо его удивить тем, чего на свете не бывает. Скажем, ее свадьбой с кровной родней – хоть сыном, хоть братом. Сына у меня нет, а брат теперь есть. Согласен?
– А чего же нет? – стараясь дышать ровнее и не показать, как возбужден, отозвался Воята. – я думал, придется мне теперь меч двенадцать лет ковать, а потом на Забыть-реку идти и там на мосту калиновом бой принимать с чудищем о двенадцати головах, двенадцати хоботах.
– За двенадцать лет он меня изведет досмерти. Сегодня к ночи все и устроим. Он ведь явится, гад. И будет являться, пока я другому мужу не достанусь.
Воята так же смотрел ей в лицо сверху, уже не пытаясь придать взгляду более невинное выражение, потом потряс головой и решительно поднялся:
– Лучше я встану! А то натворим мы тут дел, даже змея не дождавшись.
Глава 4
Когда рассвело, изрядно повеселевшая Предслава оделась и отправилась к Далибожу. Можно было позвать его к себе, но ей хотелось воздуха, хотелось пройтись по осенней ясной прохладе – довольно она насиделась дома в последнее время! Чуть ходить не разучилась. К тому же, навещая старшего волхва, княгиня вовсе не роняла своего достоинства. С чувством, будто заново родилась или выздоровела наконец от долгой тяжкой хвори, вдыхая полной грудью осеннюю свежесть, запах прелой листвы, подмороженной земли, она удивлялась, до чего это, оказывается, приятно. Как же она жила это время – будто под землей! Золото последней листвы под бледно-голубым небом особенно резко бросалось в глаза, слякоть подмерзла, весь мир казался домом, чисто прибранным перед приходом новой хозяйки – Марены.
Воята пошел провожать Предславу: теперь он боялся отпустить ее с глаз. По пути Предслава все поглядывала на него, пользуясь первым случаем наконец разглядеть как следует при дневном свете. Во внешности их не было никакого сходства, по виду и не скажешь, что родня. В обоих присутствовала значительная доля варяжской крови, но в Вояте больше, и в нем она сказывалась сильнее: почти квадратное, скуластое лицо оканчивалось треугольным подбородком, что придавало ему вид соразмерный и даже изящный; правильные черты лица, безупречный прямой нос, глубоко посаженные серые глаза под прямыми темными бровями. Светло-русые волосы, разделенные прямым пробором, красиво осеняли высокий и широкий варяжский лоб. Вид у него был несколько замкнутый, но выражавший решительность, яркость чувств и силу воли. Справа в нижней части щеки сквозь щетину просвечивал довольно заметный кривой шрам, уже старый и побелевший, уходящий на подбородок; Предслава мельком подумала, что его и под бородой будет видно, пожалуй, всю жизнь. Хотела спросить, откуда, но не стала – успеется еще.
На саму