Тайна древлянской княгини. Елизавета Дворецкая
у нее, как у богатой невесты, был такой большой, что сама Предслава могла бы в нем спрятаться. В отличие от полян, которые делали свои скрыни с крышками в виде шатра, плесковские кривичи, равно как и ладожане, перенимали у варягов лари с полукруглым верхом, вместе с их названием[8]. В основном отделении хранилась одежда, цветное греческое платье, подаренное князем Ольгом, а в маленьком – украшения, принадлежности для рукоделья, обереги, мешочки с волшебными травами. Опустошив основную часть, Предслава теперь рылась в прискрынке. И чем дольше рылась, тем сильнее у нее холодело внутри. Наконец она повернулась к Вояте, и по ее вытянутому побледневшему лицу он сразу понял: беда.
– Что стряслось?
– Нету, – прошептала она, глядя на него расширившимися глазами.
– Чего – нету?
– Их. Жениха и невесты…
– Каких?
– Лелёшек. Лады и Ярилы. Ну, не знаешь, что ли?
Предслава искала куколок в виде жениха и невесты, оберег, который изготавливается к свадьбе и после того хранит благополучие и лад новой семьи. Хранит в течение всей жизни, а потом возлагается на краду того из супругов, который умрет последним. Нечего и говорить, с какой заботой жены оберегают свадебных лелёшек в глубинах своей скрыни, среди самых дорогих вещей, не показывая никому и никогда. Предслава не искала их нарочно, но в какое-то время, перебирая вещи, вдруг осознала, что не видит оберега, и насторожилась.
Вновь и вновь она перекладывала вынутые рубахи и рушники, надеясь, что две маленькие куколки, связанные свадебным пояском, завалялись где-нибудь в складках, но уже понимала, что этого не может быть.
– Украли. – Наконец она бросила бесполезные поиски и села прямо на свадебную скатерть, которую Воята положил на лавку.
Чем она так встревожена, он понимал и сам. Украсть куколок могли только с одной целью – для ворожбы, чтобы причинить вред семье. А поскольку зла в жизни Предславы в последнее время хватало, то не приходилось сомневаться, что неведомые враги достигли своей цели! Ей стало так страшно, что она обхватила себя за плечи, будто на морозе, дрожа так, что постукивали зубы. Кто-то украл самый важный залог ее благополучия. И вот – муж погиб, а к ней повадился Зверь Забыть-реки…
– Кто мог-то? – спросил Воята.
– А мало ли…
Предслава вспоминала своих врагов. Быляна… Далибож с Крепимером… И не понять, когда произошла кража – она не могла вспомнить, давно ли видела куколок. Зная, что они надежно спрятаны в ларе, к которому не имеет права прикасаться никто, кроме самой хозяйки, она не проверяла их… и не вспомнить, с каких пор.
– И что теперь? – Воята положил руку ей на плечо. – Уж коли муж умер, и тебе от лелёшек вреда не будет. Или как?
Предслава вздохнула. Ее замужество уже окончилось, и со смертью Володимера куколки утратили оберегающую силу. А это
Слово «ларь» происходит от древнешведского, «скрыня» – от латинского заимствования через немецкий, но это очень старое заимствование и было переосмыслено народом через понятие «скрывать, хранить».