Два в одном. Елена Храмцова
житьё соседа, ему было искренне жаль Степанко. Тем не менее, говорливость нового знакомого успокаивала. Было видно, что они с Федотом, как это ни странно для домового и дворового, живут довольно дружно, и, похоже, давно на много раз переговорили все темы. Акакий стал благодарным слушателем для Степанко, и тот радовался возможности пожалобиться новому собеседнику на своё бестолковое семейство. Акакию достаточно было время от времени лишь неодобрительно качать головой и понимающе поддакивать, впитывая информацию о нынешнем времени и пытаясь разобраться, что здесь к чему.
Слушая мерную речь соседа и потихоньку прихлёбывая горячий чай из щербатой старой чашки, – а других в этом доме, похоже, и не водилось, – Акакий постепенно расслабился и начал чувствовать себя почти в порядке. По-хорошему, конечно, надо было бы попросить Степана больше рассказать о его нынешних хозяевах и их странном доме, да только вставить хоть слово в журчащую неторопливым, но беспрерывным ручьём, речь соседа случая не представлялось. И потому он просто решил дать себе возможность немного передохнуть от нервных потрясений, не торопясь и ни о чём особенно не думая.
Впрочем, ждать пришлось недолго.
– Ой, да что же это я, всё о своих, да о своих… – спохватился вдруг Степанко. – Ты ж не за россказнями про моё житьё-бытьё пришёл, тебе про своих узнать надобно. Ну, слушай. Только сразу скажу: спустя столь годков-то тяжело тебе будет, непривычно. Но ты потерпи, не серчай шибко, с ходу не разобравшись, не гневайся. Вот узнаёшь побольше о том, какая нынче жизнь-то у людишек, и поймёшь всё. Как есть правду говорю, твои ещё ничего, хоть и «дачники». Один старшой чего стоит, – добрый, работящий, – из бывше-деревенских вышел, с «руками». Он сам в одиночку эту домину-то отгрохал, одно что в городе большую часть жизни прожил. Дочки беспутые, конечно, – полухмыкнул-полукрякнул Степанко, – городские, что с них возьмёшь. Но и они не безнадёжны, верь моему чутью. Уж я навидался за последнюю сотню лет-то. Присмотрись хорошенько, не руби сплеча, Акаша, – насолить всегда успеешь.
Федот в это время дул на чай в блюдце, собираясь отпить, и искоса глянул на Акакия, – мол, видишь, прав я был, зря ты горячился. Акакий нахмурился.
– Я, конечно, многого не знаю, – начал он, – но и ты мне скажи. Как же тогда этот бывшедеревенский дом-то без печи умудрился отгрохать? На кой ляд он ему, хоть большой, хоть маленький, без печи-то?.. – Акакий поневоле опять начал заводиться.
Степанко неожиданно сконфузился, смущённо крякнул.
– Ну тут такое дело… Нынче многие городские не хотят с печью и дровами возиться. Особенно, ежели не так уж и часто приезжают. Тут пол-участков такие, вон Федот не даст соврать. Еду готовить нынче печь без надобности, – на плите да в микроволновке больше сподабливаются, быстрее да проще, «блага современности», тудыть-растудыть их. А для тепла кто отопительную систему масляную поставил, а кто и вообще, как твои вон, только электричеством и греются.
– Лепестричеством?.. – нахмурился