Дочка папы Карло. Кира Страйк

      13

        Утром и в самом деле проснулась больная. В дортуаре было пусто – одноклассницы, видимо, были на занятиях. Странно, даже не слышала ни колокола, звеневшего подъём, ни звуков их сборов.

        Хотя, чего странного – всю ночь протаращилась в белый потолок, пытаясь осмыслить, оценить ситуацию, поискать какой-то выход. А выход никак не находился. Раз за разом прокручивала всю цепочку событий и возвращалась к единственному выводу – я здесь навсегда. Слёзы отчаяния сами собой катились по вискам, заливая волосы и подушку. Даже не помню, в какой момент организм милосердно отключился, и я уснула.

        Теперь голова была тяжёлой и совершенно отказывалась думать. Всё тело почему-то ломило, как будто накануне весь день таскала мешки с картошкой. Лицо, даже по ощущениям, от слёз распухло так, что не хотелось смотреться в зеркало. Шевелиться тоже не возникало ни малейшего желания.

        Надо было как-то вытаскивать себя из этого состояния обмороженного отупения. С этой мыслью я  снова уснула.

        Глаза открыла уже к обеду. В комнате по-прежнему было пусто, а на тумбочке возле кровати стояла моя порция еды. При виде её сперва замутило. И тут же, противореча этому факту, в животе заурчало. Организм, игнорируя мои переживания, имел личное мнение на этот счёт, всё-таки, хотел жить и требовал "топлива".

        Пришлось сесть и нехотя засунуть пару ложек в рот. А там, знаете, и само пошло. Слопав свой обед, снова упала на кровать и задумалась. Еда подействовала успокаивающе. По крайней мере, нервы немного улеглись и в голове прояснилось.

      – Нравится мне или нет, придётся принять ситуацию такой, какая она есть. По крайней мере до тех пор, пока не придумаю чего-то другого. – размышляла я, уже понимая, что ничего "другого" придумать невозможно. Просто смириться с данностью в одночасье было не по силам. – Ладно. Посмотрим, что у нас есть: ближайший год крыша над головой есть, кусок хлеба тоже. Да, окружение "не фонтан", но это временно. Дальше вообще перспективы размыты.

      – На поддержку от родственников можно смело не рассчитывать – об этом совершенно определённо сказало дядюшкино письмо. Униженно проситься бедной родственницей назад – увольте. Что остаётся? Фройлян сочувствует, обещала попытаться помочь, но получится ли? Вопрос…

      – Ещё она что-то говорила про какие-то премии от попечительского совета. Эх, зря пропустила мимо ушей эту информацию. Надо будет выяснить поточнее – похоже, это и в самом деле мой единственный выход.

      – Так, допустим, получу эту самую премию. И что буду делать с деньгами? Я ведь абсолютно не знаю, что на самом деле творится за забором института. И узнать – никакой возможности, пока не выйду за ворота. Княжна! Она хоть немного владеет полезной информацией. Хорошо, что мы подружились – есть возможность аккуратно повыспрашивать, да послушать. Однако, она та ещё молчунья. Ничего,