Корысть на пьедестале. Владимир Колычев
Любила она Сергея, но не страдала, не плакала по ночам в разлуке с ним. Нет его, и хорошо, лучше без него, чем с ним. Гораздо лучше…
Почти два года она без него, и ничего, не умерла, живет в свое удовольствие, горя не знает. И видеть его не хочет. Но заразу не зовут, она приходит сама. И Сергей уже здесь. Идет к ней – высокий, широкоплечий, красивый, темные волосы, синие глаза. Черты лица крупные, но пропорциональные, четко выточенные, широкий волевой подбородок с ямочкой на нем. Первый парень на деревне, душа любой компании, заводила и задира. Девки хороводами кружили вокруг него, а он этим пользовался, то с одной «каравай испечет», то с другой, а Василиса страдала, терпела. Она считалась его девушкой, любила его до судорог в душе, радовалась каждой минутке, проведенной с ним. А их встречи в уединении все чаще к минуткам и сводились, чисто галочку в отчетности поставить… А когда она с этой галочкой залетела, он за руку отвел ее в больницу, к врачу, которую знал близко, уж она-то на Василисе и оторвалась. Только ей одной известно, через какие унижения пришлось пройти.
После таких издевательств она, казалось бы, не могла больше иметь детей, но нет, снова беременность, и снова аборт. Сергей не хотел иметь детей, и прямо об этом говорил, а она, как дура, с ним соглашалась. Он об нее ноги вытирал, а она радовалась… В конце концов, он женился. На другой. И продолжал гулять. И к Василисе на огонек заглядывал, как будто ничего не случилось. Раз поставил галочку, другой, а на третий она от него сбежала. Отец в Демидке дом оставил, она уехала, от греха подальше, обосновалась на новом месте, пустила корни. Первое время страдала в разлуке с любимым, а потом успокоилась. И даже возмутилась, увидев его.
Она уже другая, и ей никто в этой жизни не нужен, поэтому Сергей пусть проваливает.
А он шел к ней, широко улыбался, в глазах жаркие чувства, которые он спешил излить на нее. Камуфлированная куртка на нем, какие-то медали, темно-синие джинсы вправлены в расшнурованные ботинки с высоким верхом. Он уже отслужил в армии, когда Василиса познакомилась с ним, семь лет назад это произошло, пять из них – сплошь мучения и унижения, разбавленные любовью. И никаких медалей у него не было, она точно это знала.
– Привет, родная!
Василиса вдруг почувствовала себя крысой, которую звала к себе волшебная дудочка, ноги сами понесли ее на погибель. Очнулась она в самый последний момент. Уперлась руками в грудь Сергея и оттолкнулась от него. В ответ он лишь засмеялся – весело, добродушно. Милые бранятся – только тешатся.
Но смех оборвался, улыбка сползла с лица, взгляд угрожающе сверкнул. Сергей был рубахой-парнем, душа у него нараспашку, но только для своих. С чужими он обычно не церемонился, если вдруг разозлили его – сразу в драку. Любил он это дело, уважал, а кулаки у него будь здоров, и удар зубодробительный.
– Это кто такой? – Он волком смотрел на Кузьмина, который все-таки зашел во двор вслед за ним.
– А ты думал, я здесь без тебя как монашка живу? – усмехнулась Василиса.
– Хорь твой?
– Я не хочу тебя видеть, езжай домой!
– Я спрашиваю, это твой хорь?
Не