Легионер. Книга четвертая. Вячеслав Каликинский
годы совершенно не маскировались замыслы о захвате северных земель? Ведь вопрос о необходимости присоединении Сахалина к владениям Японии не сходил со страниц газет несколько лет. О близкой войне с Россией говорили практически все местные рыбопромышленники. Не скрывали своих замыслов об экспансии и японские владельцы сахалинских промыслов на юге острова – а их насчитывалась без малого сотня!
Недальновидность и политическая близорукость на грани великодержавного шовинизма простительна – вернее сказать, более объяснима – для столичных кабинетных чиновников. Для них Сахалин – не более чем забытый богом клочок земли где-то на окраине империи. Как говорится, когда-то застолбили остров – и благополучно о нем забыли.
Ландсберг не сомневался: в Санкт-Петербурге поползновения Японии не воспринимали всерьез до последнего. И это понятно и объяснимо, если оценивать необъятные просторы России в сравнении с «клочками» скалистых Японских островов где-то в самой уголке карты Евразии, чуть не под рамкой. Понятна и объяснима такая наивность у детей – но как ее объяснить у генералов и министров великой России?
Почему высшие чины Российской империи, включая военного министра, столь упорно не желали замечать реальные признаки беды, концентрировавшейся у восточных окраин?
Ландсберг не считал себя политиком. Но будучи коммерсантом, считал обязательным для себя держать руку на пульсе событий. В свое время для себя он отметил, что подготовка Японии к войне форсировалась с приходом к власти лидера японских «ястребов» Ямагаты[1]. Уже через пять лет его усилиями численность армии выросла втрое, а тоннаж ее военного флота увеличился вчетверо!
На осторожные подсказки своего окружения об опасном соседстве Ляпунов реагировал весьма легкомысленно. Он цитировал пренебрежительные и полные скептицизма высказывания военного министра, генерал-адъютанта Куропаткина, посетившего остров в 1903 году: тот назвал опасения по поводу возможного нападения на Сахалин полным бредом. Свято верил Ляпунов и в «неприступность» Сахалина для вражеского вторжения – имея в виду как погодно-климатические условия, так и рельеф скалистых, по большей части, побережий острова и отсутствие на Сахалине сколько-нибудь развитой сети дорог для продвижения войск.
Любил Михаил Николаевич Ляпунов и демонстрировать оппонентам японский орден Священного сокровища I степени, полученный им в том же году.
– Голубчик, ну кто же будет награждать одной из высших государственных наград будущего врага? Полноте вам, не берите в голову…
Что же касается Ямагато, то генерал-губернатор Ляпунов, побывавший в Японии по случаю награждения его высокой наградой, запомнил только, что тот был представлен ему как посланец Японии на коронации императора России Николая II и великий знаток японской поэзии и декоративного садоводства. О садах в поместьях и на виллах Ямагато Аритомо в Киото и Токио генерал-губернатор был очень высокого мнения…
Нельзя
Ямагато Аритомо – японский политический и государственный деятель. Впервые став премьер-министром Японии, он с 1890 года настаивал на увеличении обороноспособности Японии. Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов находился на посту главы Генерального штаба армии. За вклад в формирование вооружённых сил Японии получил прозвище отца японской армии.