Потому что могли. Евгений Пышкин
по улице. Данька рассмотрел ее в приоткрытую дверь. Самоходка оказалась похожей на танк, только вместо башни – подвижная платформа с двумя пулеметами и прожектором, разрезающим полумрак голубым светом.
Дождавшись пока машина скроется за углом, он осторожно выбрался из подъезда и, постоянно оглядываясь, направился в противоположную сторону. Данька зашагал уверенней, но в этот момент звук стремительно приблизился. Он обернул и застыл на месте, вжавшись в стену. Данька понял, что не успеет забежать за угол. Самоходка была рядом. Она ослепила его. Щелкнули затворы пулеметов. «Теперь точно все», – промелькнула беспомощная мысль. В висках от волнения зашумело. Данька прикрыл веки, но сквозь их тонкую кожу он ощутил свет, бьющий наотмашь, разрушающий жизнь, обесценивающий все. Теперь не существовало ни его, ни мира. Он не верил, что после смерти ждет новое бытие, не тешил себя этой мыслью. Теперь она казалась наивной. Все время она была спасательным кругом, дающим надежду на лучшее хоть не здесь, так в другой жизни. Мысль о загробном царстве – розовые очки.
Секунды шли слишком долго. Данька только сейчас расслышал сквозь удары сердца голос разума: машина почему-то медлит. Она, видимо, прицелилась, но не стреляла. «Черт! Чего же она ждет?! Сволочь! Хватит издеваться! – ругался Данька. – Ну! В конце же концов!» Железный монстр лишь издавал сытое урчание. Затем двигатель самоходки взревел. Она развернулась и уехала.
Данька сполз по стене. Нет больше сил. Ни физических. Ни душевных. Только пустота и тишина внутри. Он глубоко вдохнул. Сердце испуганным зверьком металось в груди. Дыхания не хватало.
Серышевск стал чужим за несколько часов. Улицы опустели. Лишь военные машины шныряют по дорогам да роботы-многоножки в зданиях. Люди подключены к медицинской аппаратуре. Накопилось много вопросов, на которые он хотел и в то же время не желал знать ответы.
Он встал и осторожно пошел по улице, собираясь завернуть за угол, но, не дойдя до него, Данька услышал реактивный гул, взрезавший воздух. Что-то ухнуло вверху. Он заметил позади силуэты вооруженных солдат. Их было не менее десяти. Затем примерно такое же количество людей в мгновения ока выросло перед ним. Они повалили Даньку на тротуар, заломили руки за спину.
– Объект пойман, – услышал он спокойный голос над ухом.
Данька почувствовал, как игла вонзилась в шею. Он провалился в вязкий сон.
Каждый раз, как только он пробуждался, неведомая сила затягивала его в темноту, и в памяти оставались обрывки фраз и размытые цветные пятна. Сон холодными когтистыми лапами вновь и вновь утягивал его в небытие. Один раз расслышал голоса, звучащие словно вдалеке – не разобрать, пахнуло сыростью, кожа окунулась в прохладу, запястья жгло. И тут белый морок ускользающих образов воскрес и исчез. И вновь руки ныли, холод пробегал по коже, неприятные запахи били в нос. Голоса стали четче. Данька различил отдельные фразы.
– В какую камеру?
– Да как Наставник сказал.
– Но