Проникновение. Марина Суржевская
не мигая, втягивали воздух, принюхиваясь.
– Изумительный генофонд, – бормотал рядом со мной лингвист Жан. – Просто изумительный. Лив, ты видела?
Я видела. То, что ильхи красивы. То, что они похожи на бронзовые статуи, что стоят у нас в музее антропологии. Что их мышцы развиты образом жизни, а не тренажерным залом, а шрамы получены в бою, а не в салоне какого-нибудь новомодного мастера. Одетые лишь в набедренные повязки и начи, местные жители производили сногсшибательное впечатление. Большинство ильхов оказались светловолосыми, цвет варьировался от русого до пшеничного, радужки – насыщенных голубых или зеленых цветов. Похоже, отрезанные от остального мира, варвары сохранили свои первоначальные внешние данные. У них не было возможности смешивать кровь с другими народностями, и потому сейчас я видела перед собой прекрасные образцы генотипа, который почти утерян в современном мире. В Конфедерации уже давно преобладает темная масть. Мои светло-зеленые глаза были почти атавизмом и моей тайной гордостью. А здесь я видела еще десяток мужчин с цветом травянистым цветом радужек.
Потрясающе!
Но что интересно, матовый обруч темнел лишь на шее Сверра, хотя на большинстве мужчин и красовались различные украшения, но в основном сделанные из кожи. Множество нитей с перьями и звериными клыками, длинные волосы, заплетенные в косички, кожаные ремешки и браслеты, а также мазки красной краской на лицах и телах завершали портрет местного населения. Мне безумно хотелось рассмотреть все это подробнее, но я вновь заставила себя подождать. И уже мечтала о том, чтобы заполучить в свою лабораторию хоть одного варвара! Хотя бы на сутки!
Я очнулась от своих размышлений, поняв, что Жан толкает меня локтем.
– Они смотрят на тебя, – шепнул он.
Я осторожно повертела головой, констатировав, что коллега прав. Ильхи смотрели. Рассматривали даже. Склоняли головы, втягивали воздух, прищуривались. Изучали меня с ног до головы, и на их лицах возникало озадаченное выражение.
– Что происходит? – я инстинктивно шагнула ближе к своим. – Почему они так смотрят?
– И почему мы пока не видели ни одной женщины, – добавил Юргас. Его пальцы снова сжались, желая выхватить из кобуры парализатор.
– Спокойно, господин Лит, – шикнул на него Максимилиан, сверкая стеклами очков. – Обойдемся без оружия!
Один из ильхов отделился от толпы и что-то резко сказал. Гортанно, отрывисто. Совершенно непонятно. Смотрел он при этом на меня. Сверр лениво повернул к нему голову и ответил. Так же непонятно.
– Вот вам и единство языка, – сердито хмыкнул Жан. – Я даже основу не разобрал.
Незнакомый голубоглазый ильх снова открыл рот, в его голосе скользнули гневные нотки. Сверр ответил. Мягко, даже тихо. И толпа ильхов поддалась назад. Разговоры смолкли.
Наша маленькая группка в черных комбинезонах со знаком Академии Прогресса на груди тоже застыла, настороженно озираясь.
– Что происходит? –