Эфириус. Битва за рай. Анастасия Княжева
друзей перестанет угрожать Штольцберг. Я ведь не могу без Даниэля. Уже не могу.
Шон окинул меня ироничным взглядом. Прищурился. И тихо сказал:
– Ошибаешься, милая. Любовь иррациональна, а ты рассуждаешь слишком логично.
Ярость взметнулась во мне алым пламенем. Одной фразой он уничтожил все мои доводы, показал, что видит меня насквозь. Стало стыдно, ужасно стыдно, и я потеряла контроль над собой.
– Да как ты… – Я замахнулась, чтобы дать Шону пощёчину.
В голубых глазах мелькнуло изумление, но лишь на миг. Шон увернулся. Перехватил мою руку, стиснул до боли запястье. Я коротко вскрикнула – а в следующую секунду с ужасом поняла, что по-прежнему сжимала кинжал.
Шон его выхватил из моих ослабевших пальцев, с силой всадил в боковую панель кабинки. И пока я испуганно, недоверчиво смотрела на сиявшую рукоять, прижал меня своим телом к стене, угрожающе нависая, сдавливая, не давая вырваться и снова попытаться напасть.
– Ты что, совсем сдурела, Карина?! – прорычал он мне прямо в лицо. – Я из кожи вон лезу, чтобы тебя защитить! А ты на меня с клинками кидаешься! Да журналисты слюной захлебнутся, если это увидят!
– Защитить?! – зашипела я, вырываясь, а Шон усилил захват. – Хочешь сказать, что отправил меня на рудники, чтобы защитить?! Может, ты и мой конвёртер фантазий украл из благих побуждений?! А вчера по той же причине рассказал про Дориан и золотые бобы?! Чтобы ты знал, я чуть не сцепилась с ней из-за этого! Ты этого добивался, да, Шон? Хотел стравить меня с остальными творцами? А сегодня рассорить с тем единственным человеком, которому я безоговорочно доверяю?!
Шон с шумом втянул ноздрями воздух, его желваки заходили.
– Всё, чего я хотел с того момента, как мы стали встречаться, и по сей день, – это заставить тебя понять, во что ты ввязалась, Карина, и что, кроме меня, помочь тебе некому. Но нормальные методы с тобой не работают…– Его взгляд скользнул по моим губам, затуманился.
Не к месту вспомнился вчерашний поцелуй. По коже поползли мурашки. Почему Шон до сих пор так на меня действовал?! Почему я по-прежнему продолжала желать его прикосновений?
– Можешь не притворяться, – ответила я, сглотнув. – Я вижу тебя насквозь. А если ты хочешь убедить меня в своих чистых намерениях – отдай мой контракт.
Шон ещё сильнее напрягся, на его лицо легла тень.
– Нет, – ответил он, выдержав паузу. Я презрительно улыбнулась, ощутив горечь: что и требовалось доказать. – Ты не сумеешь им верно воспользоваться.
– Как удобно, – едко заметила я.
Но в этот момент извещатель отрывисто пикнул. Кабинка лифта открылась, и я увидела несколько дул пистолетов, направленных на нас.
Шон задумчиво посмотрел на охранников, которые по долгу службы были обязаны нас разнять, но явно опасались связываться, и нехотя меня отпустил.
Отстранился.
На его лице появилось до боли знакомое самодовольно-высокомерное выражение.
– Господа, опустите оружие, всё в порядке, – произнёс он, посмеиваясь. – Моя вина. Неудачно