Последний день лета. Андрей Подшибякин
игры на пианино – Пух их ненавидел, но родители были тверды в своем убеждении: по-настоящему культурный человек неотделим от умения музицировать на фортепиано. С этим следовало быть предельно осторожным: если бы Крюгер прознал о его ежедневной повинности, то непременно страшно бы засмеялся и сказал, что пианино – это забава для баб и лохов. Аркаша, по правде говоря, и сам склонялся к этому мнению – просто не знал, как деликатно донести эту мысль до родителей. И боялся представить, что́ с ним будет, если он эту мысль до них донесет.
В довершение ко всему, у Пуха абсолютно не было слуха и, как следствие, музыкального таланта: после трех лет мучений он едва мог с горем пополам сыграть вступление из «Лебединого озера» Чайковского – как говорила мама Аркаши, одного из самых простых в исполнении классических произведений. «Ага, блин, простых», – злобно думал Пух.
Дома пахло как надо: его любимыми вареными сосисками с пюре и зеленым горошком. На подсознательном уровне Пух понимал, что мама догадывается о его отношении к урокам фортепиано – и по мере сил старается подсластить эту, так сказать, пилюлю.
Ел он медленно, стараясь оттянуть неизбежный момент начала «семейных дел», но остатки настроения всё равно испортились еще до конца первой сосиски. Софья Николаевна Худородова, одетая в вырвиглазный оранжевый халат с попугаями, сидела с ним за столом с чашкой чая – очень слабого, почти прозрачного («вредно для сердца»), с тончайшим ломтиком лимона («в нынешних лимонах одна корка») и двумя ложками сахара («полезно для мозга»).
– Что сегодня было в школе, Аркаша?
– Да всё как обычно, мам.
Пух, разумеется, не собирался расстраивать маму тем, как на самом деле прошел его день в школе и особенно за ее пределами.
– Что ты интересного выучил?
Давно привычный к ежедневному ритуалу, Пух заготовил подходящий убедительный ответ заранее.
– Ой, мам, на истории было интересно! Ольга Васильевна рассказывала про древний город Танаис, который считался границей между Азией и Европой, представляешь?! И он тут рядом, от нас недалеко! То есть его давно разрушили, но потом на его месте…
Пух заметил, что внимание мамы рассеивается, и решил попытать счастья.
– Мам, я так на физре устал… Может, пианино на завтра отложим?
Софья Николаевна моментально вернулась в реальность и осуществила лазерное наведение на цель.
– Не пианино, а фортепиано. И у тебя сегодня не было физкультуры, Аркадий.
Это был провал.
– Откуда ты знаешь? – задал Аркаша риторический вопрос.
– Потому что я знаю твое расписание уроков намного лучше, чем ты сам. Ты закончил с обедом, сын? Не тяни время, нас ждет прекрасная, великая классическая музыка!
«Сраное “Лебединое озеро”…» – сокрушенно подумал Пух. Аппетит пропал; он сгреб остатки пюре и горошка в мусорное ведро, сгрузил тарелки в раковину и поплелся в комнату, которую родители называли гостиной, – переполненные книжные полки, заваленный книгами журнальный столик, телевизор (вокруг которого лежали книги) и, конечно, ненавистный музыкальный инструмент (на