Достойный жених. Книга 2. Викрам Сет
наги двинутся дальше, но они стояли и начинали терять терпение. Толпу опять поджимало сзади: прибывающих толкали в спины, а те, в свою очередь, толкали остальных. У подножия началась давка. Какой-то мужчина крепко прижался к Вине, и та, разозлившись, попыталась обернуться и не смогла: места не было. Дыхание тут же перехватило. Люди вокруг подняли крик. Кто-то орал, чтобы полиция их пропустила, другие просили узнать, что стряслось. У тех, кто стоял повыше, обзор был лучше, но и они не понимали, в чем дело. Они видели, что слоны, шагавшие впереди нагов, стоят на месте, потому что шедшие перед ними садху тоже остановились. Но почему это произошло, сказать было невозможно: на таком удалении участники шествий и зрители сливались в одну сплошную толпу, ничего не разберешь. Те, кто сверху, пытались что-то объяснять, но их слова терялись в криках толпы, неумолчном барабанном бое и бесконечных объявлениях из репродукторов.
Люди у подножия спуска ничего не понимали; началась паника. А когда через несколько минут стало ясно, что к нагам сзади подступает следующая процессия, образуя сплошную преграду на пути прибывающих сверху паломников, паника начала расти. Жара, и без того невыносимая, становилась удушающей. Полицейские сами увязли в толпе, которую пытались контролировать. А с вокзала продолжали идти уставшие от жары и долгой поездки, но воодушевленные паломники и – не догадываясь, что происходит внизу, – усердно проталкивались вперед, к священному фикусу на спуске и священному Гангу.
Вина увидела, как Прийя схватилась за свое ожерелье. Ее рот был широко открыт, она едва дышала. Бхаскар недоуменно смотрел на бабушку и мать. Он не понимал, что происходит, но был вне себя от страха. Рам Вилас, увидев, что Прийю давят, подался к ней – и Бхаскар слетел у него со спины. Вина сумела его подхватить. Но старой госпожи Тандон нигде не было видно: беспомощная и неумолимо подвигающаяся вперед толпа проглотила ее, как песчинку. Люди орали во все горло, хватались друг за друга, наступали друг на друга, пытались найти своих родственников, мужей и жен, родителей и детей или просто сучили руками, из последних сил борясь за глоток воздуха и собственную жизнь. Зрителей начало оттеснять к нагам, и те, испугавшись, что их задавят, с грозным рыком заработали трезубцами. Люди падали, истекая кровью. При виде крови остальные запаниковали еще больше и попытались рвануть назад. Но идти было некуда.
Некоторые люди, стоявшие по краям спуска, попытались перелезть через бамбуковые ограждения и спуститься в канавы. Но после вчерашней бури склоны канав стали скользкими, а на дне стояла вода. Возле одной из канав укрылось больше сотни нищих, калек и слепцов. Раненые паломники, жадно глотая воздух и пытаясь удержаться на скользких склонах, кубарем покатились прямо на этих несчастных, давя их насмерть. Кто-то искал спасение в воде, и вскоре она превратилась в кровавое месиво, так как все больше паломников со спуска падало или соскальзывало на орущих внизу людей.
У подножия спуска, где застряли Вина и ее