Катабасис. Александр Георгиевич Шавкунов
Вот примерно с тебя ростом он и был, а потом, в одну ночь сердце не выдержало. Одежду выкинуть рука не поднялась.
– Оу… прости.
– Ничего, два года прошло, я свыкся.
Дальше спускались молча. Уже в машине, Солен заговорил, глядя перед собой:
– Его звали Туве, добрейшей души был человек. В дом тащил любую найденную животину. Думаю, он был бы рад узнать, что его вещи пригодились.
Кирия долго молчала, нервно теребя пуговицу плаща и глядя в окно на мелькающие здания и плакаты грядущего праздника. Наконец, спросила:
– Я его тебе напоминаю?
– С чего? Туве был нескладный, вечно согбенный и ходил с тростью.
– Но ты так отреагировал, увидев меня в этом.
– Просто тебе идёт.
Кирия отвернулась, пряча румянец.
***
На улице стало холоднее вопреки прогнозу. Снегопад усилился, а солнце окончательно спряталось за толстым слоем облаков. Город погрузился в зимний сумрак, раскрашенный цветными огнями вывесок и фонарными столбами. Машина остановилась во дворе-колодце высотного дома. Дождалась, пока детективы выйдут и умчалась прочь, на прощание мигнув задними фарами.
Девушка потянулась до хруста позвонков, размяла шею. Кажется, за время в пути все суставы закостенели. Отряхнула воображаемые соринки с пальто и подняла лицо к падающему снегу. Изо рта вырвался столбик пара, придав ей вид мифологический. Будто действительно не человек, а огнедышащий великан.
Дворик украшен свежими сугробами, а у подъезда протоптана узкая тропа. На детской площадке расположились кривые снеговики с палками-руками и выцарапанными улыбками. Такое ночью увидишь, три дня икать будешь. Молодые пихты перед домом превратились в белые пирамиды.
– Метель будет. – Сказала Кирия.
Высунула язык, крупная снежинка опустилась на самый кончик. Девушка скривилась, сплюнула и торопливо вытерла язык тыльной стороной ладони. Утёрла губы рукавом.
– Гадость!
– А ты чего ждала? Тут рядом два химических завода.
– Сказал Солен, с улыбкой. – В городе опасен не только жёлтый снег.
Он уверенно зашагал к центрально подъезду, девушка последовала, подходя достал удостоверение. Дверь отворилась с задержкой, в лица дохнуло тёплым воздухом с характерным запахом разогретых батарей и труб. Детективы поднялись по короткой лестнице и остановились у лифта. Смерил взглядом проход, покосился на напарницу и сказал:
– Впрочем, думаю лучше пешком подняться. Всего пятый этаж.
Девушка бросила взгляд на створки лифта, едва доходящие ей до шеи, кивнула. Лестница в доме типична для домов с подъёмниками, запылённая. Ступени озадаченно гремят от каждого шага, словно спрашивая: неужели пригодилась? В углах лестничных пролётов стоят жестяные банки полные окурков и старая мебель, покрытая тканью и пылью.
На площадках камеры дверей с тихим жужжанием следят за чужаками, сканируя лица на всякий случай. Пахнет побелкой, табаком и горячими батареями. Кирия шагает позади, то и дело поглядывая на спину