Две повести о Манюне. Наринэ Абгарян
милосердия. Это так папа предположил, комментируя поспешный их отъезд.
– Во всяком случае, – продолжил он в задумчивости, – кто-нибудь из них должен был сдаться – или Маня, или Олег. Просто у Олега оказался хороший инстинкт самосохранения, – рассмеялся папа и натянул Мане на глаза панаму. – Ну что, маленький агрессор, неси карты, сейчас будем резаться в подкидного дурака!
Глава 9
Манюня влюбилась, день второй, или Щедрые дары волхвов
Шел второй день пребывания московских гостей на тети-Светыной даче. Весь вчерашний вечер Манюня провела в душевных терзаниях – ей было очень неудобно за свое грубое поведение перед Олегом.
– Какая муха меня укусила? – причитала она.
– Небось какая-нибудь зловредная муха, – подливала я масла в огонь.
– Это ты так обзываешься или утешаешь меня? – разозлилась Маня.
– А нечего было человеку грубить! – пошла в наступление я.
После небольшого кровопролитного совещания мы все-таки пришли к совместному решению, что Манюне надо обязательно просить прощения у Олега.
Потом мы какое-то время рыскали вокруг тети-Светыного дома, все придумывали, в какой бы форме ей извиниться, чтобы и глубину своего раскаяния показать, и не сильно ударить в грязь лицом.
– Нужно извиняться так, чтобы никто другой, кроме него, тебя не слышал, – инструктировала я. – Ты просто подкрадешься к нему и шепнешь: простите меня, пожалуйста, я так больше не буду.
– Этого мало, мне нужно попросить прощения и еще кое-чего ему сказать, – упорствовала Маня.
– Что ты ему хочешь еще сказать?
– Я пока сама не знаю.
– Тогда, может, ты брякнешь первое, что придет тебе в голову? Можешь просто сказать: «Какой сегодня день хороший извините меня пожалуйста я так больше не буду!»
– Давай мы еще чуток погуляем, прорепетировать надо! – Манька умоляюще посмотрела на меня.
Ладно, гуляем дальше.
Наматываем круги, репетируем вслух извинения, мозолим глаза соседу дяде Грише, который уже с явным подозрением выглядывает из-за своего забора, беспокоясь, чего эти мы так упорно метим территорию по периметру тети-Светыного дома.
Каждый раз, равняясь с ним, мы важно здороваемся:
– Здравствуйте, дядя Гриша!
– Девочки, неужели вам больше негде гулять? – После нашего третьего невозмутимого приветствия у дяди Гриши сдают нервы.
– Негде! – Маня исподлобья смотрит на дядю Гришу. – Негде, а главное – незачем!
Дядя Гриша качает головой и отходит в сторону – не каждый взрослый в состоянии хладнокровно здороваться с двумя ненормальными девочками три раза подряд в течение десяти минут.
В момент, когда количество витков вокруг тети-Светыного дома реально угрожает перевалить за сотню, Маня решительно останавливается напротив калитки.
– Пора! – командует уголком рта и втягивает голову в плечи. Берет штурмом забор и боевым зигзагом, заметая следы, короткими перебежками