И приходит ночь. Эллисон Сафт
кивнул. Он выглядел суровым и опустошенным в холодном мерцающем свете.
Рен ободряюще сжала его запястье – единственное средство, которое она могла предложить. Затем ее магия потекла в него, он всхлипнул от перестройки костей, быстрого деления клеток. Исцеление заняло несколько минут, под конец мальчик тяжело дышал и стал липким от пота. Он провел пальцами по неповрежденной коже и линии предплечья с благоговейно отвисшей челюстью, как будто Рен совершила чудо. Она просияла от удовлетворения. Ее исцеление было далеко не чудом – всего лишь биологическим феноменом. В любом случае она не была уверена, что когда-нибудь привыкнет к благодарности пациентов, к их широко раскрытым глазам.
– Спасибо.
– Пожалуйста. – В голове крутилась тысяча вопросов, но его доверие было хрупкой вещью, как позвоночник кролика. Оно легко сломается при нажатии. – Уверена, что ты не воин.
Мальчик фыркнул:
– Что ты знаешь?
– Думаю, ничего.
Через мгновение он заговорил едва слышно:
– Ты не поймешь. Там, откуда я родом, это единственный вариант. Семья больше не может меня защищать.
– Я понимаю. – Рен грустно улыбнулась, несмотря на усталость. Война сделала их всех сиротами.
Внезапно неуверенность начала покалывать кожу. Она не должна говорить с ним таким образом. Не имела права. Не важно, каким жалким он выглядел, баюкая руку, как сломанную куклу, он связан с исчезновением ее товарищей.
Он ее враг. Шпион. Весрианец.
Мальчик, должно быть, увидел ее мрачнеющее выражение лица.
– Пожалуйста. Клянусь, я ничего не знаю.
Ее магия все еще текла по его венам, создавая между ними связь. Все жизненные показатели выдавали его. Биение его сердца кричало: «Лжец, лжец, лжец!»
Прежде чем она смогла сказать еще хоть слово, он ударил ее кулаком в солнечное сплетение. Ее дыхание со свистом вырвалось из легких, и, когда темные пятна перед глазами исчезли, она увидела происходящее словно со стороны: мальчик, ищущий ключ в траве; ее тело, рванувшееся вперед, чтобы остановить его; ощутимый удар головы о дерево; звон цепей и холодный металл, сжимающийся вокруг ее запястья.
Он двигался слишком быстро для гражданского, и энергия, гудящая в ее костях, прошептала: «Магия». Мир раскололся, как клетка в митозе: два ключа выпали из раскрытых ладоней мальчиков в кровавую жижу. Шаг за шагом, покачиваясь, двое мальчиков попятились от нее.
– Прости, – прошептал он, а затем исчез.
Все закончилось в одно мгновение – быстрее, чем ее диафрагма смогла раскрыться.
Он использовал ее. И она позволила ему это.
С криком разочарования Рен потянула за цепь, пока она не натерла ее запястье до крови. Как бы она ни старалась, ключ был вне досягаемости. Ее желудок скрутило от знакомого страха, а дыхание стало слишком тяжелым, слишком громким.
Это не по-настоящему. Это не могло быть по-настоящему.
Она потеряла единственную зацепку. Ее единственный шанс узнать, что случилось с Байерсом. Ее единственный шанс убедиться, что