Традиции & Авангард. №3 (15) 2023 г.. Коллектив авторов
чёрное портмоне. Наслаждаясь эффектом, раскрыл и – задумался. Наконец вытащил одну бледно-зелёную, тысячную бумажку, положил на стол. Подумал ещё. Выложил другую тысячную бумажку. Ещё одну, ещё… Он укладывал деньги чётко, будто раздавал карты. Пятая, шестая, седьмая. Вновь остановился. Хмыкнул, достал восьмую. Поглядел на Золотова и, подмигнув, нащупал в пазухах портмоне болотисто-зелёную двухсотенную купюру.
– На опохмелку тебе.
– Не пью я. После инсульта.
– Ну да, ну да…
Вадим Степанович вновь оглядел комнату. Деревянные кресла, старые половики, простенькие жёлтые обои. Со столом, неуместно торчащим посередине, комната казалась пустой и широкой. Чудилось – вот-вот и в ней оживёт эхо звуков и голосов, запоздало разыгрывая всю сцену сызнова.
– Не куксись, дед, правильно ты всё сделал, – сказал Вадим Степанович Золотову, однако скользнувшая улыбка прибавило своё: «Дурак ты, Золотов, просто дурак!»
Уходя вслед за Николаем Степановичем, он кинул, не оборачиваясь: «Прощай!» – и хлопнул дверью, будто затворил склеп.
Золотов так и сидел. Сердцебиение медленно приходило в норму, но напоследок с десяток раз ударилось громко и больно, как молотком по железу. Он достал из- под тетрадей валидол, положил таблетку под язык.
На улице темнело, в дальних домах зажигались окна – пятнышки жёлтого света, точно отколотого от луны. Темнело и в комнате – всё превращалось в серое и чёрное, в зыбкое.
Золотов включил настольную лампу. Круг света упал на столешницу, но дальше, в комнате, всё стало ещё темнее и призрачнее.
В тишине громко щелкнул дверной замок. Шуршанье пакетов, усталое свистящее дыхание. Серафима пришла готовить ему ужин.
– Чего это в темноте сидишь?.. Ой, и наследили! Коллеги приходили?.. Заходили сегодня в школу. Молодые.
Вежливые такие… Вишь, спрашивали про тебя… Ох, спрашивали! – Она прошла на кухню, включила там свет. Голос её стих, но не прервался. – Что ты, как ты… Ученики твои?.. Ценят тебя, помнят! Всё спрашивают, проведывают… Вишь, не забывают…
Золотов подумал о книгах на полу. Придётся врать. Полез, мол, перебирать, да устал, голова закружилась. А деньги… Он сгрёб их, сунул в тумбу стола. Себе оставил только одну зелёненькую да двухсотенную – хватит пока.
Это правда, у него-то никого нет. А вот у Серафимы детей двое и внучка. Она как помело, про всех всё расскажет, а про своих чужому человеку – ни слова. Суеверная по-деревенски.
Внучка учится в педе на первом курсе. На коммерции. По баллам хватало и на бюджет – по русскому и литературе сам подтягивал, по другим предметам по дружбе помогли старые учителя – но места, как назло, уплотнили, освобождая для волонтёров, спортсменов, олимпиадников и прочих активистов, давно смекнувших, что проекты стряпать выгоднее, чем учиться. А с этого года добавятся юные блогеры, стримеры, шоумены – новые Гениусы, «молодёжные лидеры», привет от большого Гениуса и его политических инициатив…
Ну, ничего, деньги будут – выучим.
Золотов