Доминион. Кристофер Джон Сэнсом
он был один. Появилась надежда, что про него забыли – про приемы забывали сплошь и рядом, – но спустя час дверь открылась и вошел молодой человек в островерхом колпаке и коричневой саржевой форме старшего санитара. Прежде Фрэнк его не встречал. Мужчина был низкорослым и коренастым, с узким лицом и длинным носом, когда-то основательно сломанным. Карие глаза смотрели настороженно. В руках он держал сложенный большой зонтик. Он кивнул Фрэнку и дружелюбно улыбнулся. Фрэнк удивился: помощники по большей части относились к пациентам как к непослушным детям.
– Фрэнк Манкастер? – спросил медик с резким шотландским выговором. – Как поживайэте?
Фрэнк широко осклабился, показав все зубы в своей обезьяньей улыбке. Шотландский говор заставлял его робеть, потому что напоминал о школе. Но речь санитара сильно отличалась от выговора представителей эдинбургского среднего класса, с растянутыми гласными и раскатистым «р», который преобладал в Стрэнгмене, – он говорил быстро, слепляя слова, более гортанно, но, на взгляд Фрэнка, не так угрожающе. Глаза санитара немного расширились – так бывало со всеми, кто видел улыбку Фрэнка в первый раз.
– Меня зовут Бен, – сказал он. – Я отведу вас к доктору Уилсону. В днэвной комнате сообщили, что вы здесь.
Фрэнк неохотно пошел вслед за Беном через комнату для отдыха, где несколько пациентов сидели, ссутулившись, перед телевизором. Показывали «Детский час» – марионетка в полосатой пижаме лихорадочно плясала на концах веревочек.
Они прошагали по гулкому коридору к главной двери, вышли под дождь. Бен раскрыл зонтик и знаком пригласил Фрэнка встать рядом. Оба зашлепали по залитой водой дорожке, проходившей через лужайку.
– Как понимаю, вы видели доктора Уилсона в приемном покое? – осведомился Бен как бы между делом.
– Да, и на прошлой неделе тоже. Он сказал, что собирается назначить мне лечение.
Фрэнк искоса поглядел на Бена. После пребывания в приемном покое он мало с кем разговаривал, но этот санитар держался приветливо.
– Какое лечение?
Фрэнк пожал плечами:
– Не знаю.
– Ему, доктору Уилсону, нравятся новые методы терапии. Сдается, у него есть недурные идеи: этот новый наркотик, ларгактил, лучше старых, фенобарба и паральдегида. Господи, как же они воняют, тот и другой!
– Я ему сказал, что хочу уйти, вернуться к работе, но доктор ответил, что я еще не совсем готов. Спросил, не хочу ли я поговорить о своих родителях, – не знаю для чего.
– Угу, он это любит.
В голосе Бена проскочила веселая, полупрезрительная нотка.
– Загвоздка в том, ответил я, что мой отец умер до моего рождения, а мать тоже мертва. Доктор сердито посмотрел на меня.
– Вы ведь были ученым до того, как попали сюда?
– Да. – В тоне Фрэнка прозвучала гордость. – Я – научный сотрудник Бирмингемского университета. Геологический факультет.
– Мне кажется, вас