Доминион. Кристофер Джон Сэнсом
свободного времени посвящал работе в пацифистских организациях – сначала в Союзе Лиги Наций, затем в Союзе обета мира. Он отдавал все силы предотвращению новой войны, убежденный, что человечеству ее уже не пережить.
То, что Сара слышала дома, отличалось от того, чему ее учили в школе.
– Айрин, миссис Бриггс в школе говорит, что кайзер развязал войну и его следовало остановить, – спорила она с сестрой.
– Ну так она ошибается. Нечестно во всем винить Германию. И Версальский мирный договор был несправедливым – Германии пришлось уступить часть территории и платить репарации другим странам. Немцам неоткуда было взять деньги, и поэтому их экономика оказалась в такой дыре. Папа ушел на войну, потерял множество друзей, и, как оказалось, все было зря. Мы не должны допустить, чтобы это повторилось.
– Но разве нам не нужно иметь армию, чтобы защитить себя, если кто-нибудь нападет?
– Если начнется новая война, никто не сможет себя защитить. Все страны будут бомбить, аэропланы станут пускать газы. Не плачь, Сара, войны не будет – добрые люди, такие как наш папа, этого не допустят.
С возрастом Сара стала такой же рьяной пацифисткой, как ее отец и сестра. В подростковые годы она подписала Обет мира и участвовала в собраниях, зачастую проходивших за столом в их доме, хотя, если честно, находила многих активистов склочными и скучными. Мать Сары неизменно изображала радушную хозяйку: кипятила чайники и подавала тарелки с пирогами и бутербродами. Отец говорил мало – чаще сидел и попыхивал трубкой, с серьезным выражением на изувеченном лице.
Но тот день, когда он взял слово, Сара запомнила на всю жизнь, и всякий раз, когда сомневалась в идее пацифизма, воскрешала его в памяти. Это было накануне ее восемнадцатилетия, душным летним вечером 1936 года. Шла очередная кампания по сбору подписей под Обетом мира, сидевшие вокруг стола люди хлопотали, вкладывая листовки в конверты. Сара, уставшая и раздраженная, пыталась представить, каким окажется педагогический колледж для женщин – она как раз закончила школу, – и разобраться в чувствах к парню, который предлагал погулять, но при этом не очень нравился ей.
Совсем недавно разразилась гражданская война в Испании, и люди, годами боровшиеся за мир, оказались перед сложным выбором.
– Как осуждать испанский народ за то, что он сражается против милитаристов, пытающихся свергнуть законное правительство? – сказал молодой человек, член лейбористской партии.
– Ну, испанские военные утверждают, что хотят остановить хаос и навести порядок, – с жаром проговорила Айрин. – К тому же мы не вправе поддерживать насилие ни с какой стороны. Нам нужно держаться собственных принципов.
– Знаю, – ответил молодой человек. – Но это… это трудно, если видишь, как фашисты принижают простой народ.
– Так что вы предлагаете делать? Вооружаться против Гитлера, как призывает этот одержимый поджигатель войны Черчилль?
Лейборист покачал головой:
– Я не знаю. Все так сложно.