Беременна от мужа-тирана. Виктория Вишневская
пациентов, которых мне нужно обойти в ближайшее время.
– Дай мне телефон, – в приказном тоне и манере машет мне рукой, подзывая к себе. – Я свой оставил дома.
Недовольно выпячиваю губки вперёд. Всегда так делаю, когда мне что-то не нравится. Ещё телефон свой ему давать… Но надо же как-то известить родственников, раз он свой номер не даёт.
Но можно было и по-другому попросить!
Но он не просит ведь. Приказывает.
Подхожу к нему, останавливаясь в метре. Чтобы ничего не выкинул. Но шприц со снотворным у меня всё ещё в кармашке, наготове. Использовать я его не собираюсь, но для успокоения души помогает.
Протягиваю свой телефон аккуратно. Не касаясь его пальцами. Я боюсь реакции своего тела на его кожу.
Он принимает его, заходит в быстрый набор и записывает чей-то номер. Прислоняет телефон к уху, а я отхожу, чтобы не подслушивать.
– Это Бодров. Я сейчас в тридцать пятом больничном комплексе. Привези мне планшет, вещи и телефон.
Я не слышу, что говорит собеседник на том конце.
– Тогда купи новый. Брату и родителям о том, что я в больнице, пока не сообщай. Ульяна беременна, не хочу её тревожить.
Что за Ульяна? Его девушка?
Лёгкие сдавливает, и я… Ревную?
Дикость. Ревновать мужчину, которого знаю меньше суток.
Он меня приворожил что ли?
Машу головой. И в этот момент тихий властный голос, обращается уже ко мне:
– Забери.
Оборачиваюсь, гляжу на протянутую руку и телефон. Возвращаюсь к нему, забираю свою вещь.
– Даже «спасибо» не скажете? – кидаю ему укоризненно. – Или вы этого слова не знаете?
– Скажи сумму, – на полном серьёзе, прожигая серыми глазами, беспрекословно чеканит. – Я не благодарю словами.
Фыркаю.
– У меня и без вас денег хватает, – разворачиваюсь и иду вон из палаты. Надменный индюк. – Приду через три часа, принесу вам обед. «Спасибо» говорить не надо, это моя работа. Ах, вы же не можете.
Выхожу в коридор, мысленно его проклинаю.
Мудак.
И такие мудаки чаще нравятся девчонкам, чем нормальные мужчины.
И жалко, что я девчонка. Потому что даже его поведение не гасит интерес.
Я ухожу с мыслями о том, кто эта Ульяна. И даже работа не помогает мне отвлечься.
Мда… Влипла же, на свою голову.
Мирон
– Ты пунктуальна, – замечаю, смотря на заснеженный парк. Несмотря на это находятся смельчаки, сидящие на лавочках.
За спиной раздаются лёгкие шаги медсестры, с жутко очаровательным голосом:
– Почему?
– Прошло три часа, – взгляд падает на настенные часы. – Ни минутой больше или меньше.
– Ждали меня так сильно, что засекли время? – ехидно раздаётся за спиной. И стук. Принесла поднос с едой. – Обед готов, повелитель.
И опять эта насмешка.
Оборачиваюсь, замечая улыбку. Пытается её спрятать.
– Смешно, – ни дрогнув ни одним мускулом. – Будешь так называть меня в другом месте.
Заслуживаю её взгляда. Враждебного, злобного. Но такой лживый. Показывает