Люби меня люби. Нана Парнак
подхватил наши тележки и снял с Катьки дурацкую широкополую шляпу, которую та откопала в секонде за двести рублей. Мы скинули обувь, оставшись в носках и расцеловались – щедро, по три раза. Катька схватила Лёшку за задницу, а тот нежно на неё шикнул – все же видят! Секс тут был под запретом. Гоча сделал вид, что ничего не заметил, всунул мне в руки поднос с пиалами и раскрыл дверь в кабинет.
– Давай, давай, поторапливайся.
Я не хотела заходить в комнату к Бате одна и оглянулась на Катюху. Той, видимо, нечего было боятся. Она была чиста. Не считая того, что она висела на Лёшике.
– Габу завезли? Оставь мне пару граммчиков. Пол шишечки. Ну пожалуйста, Лёшик!
Я выдохнула и постучалась. Спаси и сохрани.
Топчан был плотно набит народом – пришли практически все участники чатика. Нас было под тридцать – те, кто прошёл реабилитацию, работал на Батю, но всё ещё «были взяты на карандаш».
Батя поманил меня. Я подошла. Он крепко взял меня за руку, внимательно заглядывая за зрачки.
– Подарок как? Зашёл?
– Ага.
Долго рядом с Батей я находиться не хотела. Даже если ты был чист, рядом с ним поднимался предательский трепет. Типа того, как в магазине с бдительными прилипчивыми охранниками. Если за тобой ходят, сам начинаешь волноваться – а уж не спёр ли я что-то? Я не хотела углубляться в подробности неудавшейся вечеринки с родственниками, развернулась и пошла целоваться со всем нашим табором.
Катюха с Лёшиком расставляли пиалы, Гоча разливал всем свежезаваренный зелёный чай, начиная с Бати. Хотя тому было не больше сорока, он считался старшим. Авторитет у него был непререкаемый – получив в двадцать лет восемь лет колонии за сбыт, вышел через пять по УДО. И хотя сначала не смог без образования встроиться в «нормальную жизнь», взял всё в свои руки, женился, построил дачу и организовал со своей семьей всю эту вакханалию, позволяющую выйти из мира наркоманских грёз в мир обывательский. Говорили, что на Рождество к Бате приезжали подарки со всего мира от благодарных спасённых: от Бурятии до Аргентины.
– Батя, я могу на выходных к матери сгонять? У неё юбилей.
– Езжай. Заодно откроешь купальный сезон.
Гоча был из Абхазии. У родителей был большой дом, постояльцы, своё хозяйство в посёлке у моря. Туристы часто искали приключения – Гоча возил их по горам на своей Ниве. Иногда туристы искали не дикую природу, а чего-то более мозговыносящего. Как говорил сам Гоча, гостеприимство у него в крови и он хотел быть уверен, что поставляет лучший стаф. Жене это не понравилось – и она подала на развод. В Москву Гочу отправили узнавшие о зависимости братья – посчитали, что реабилитация у Бати выйдет выгоднее, чем окончательно похоронить семейную репутацию.
– Что дарить маме будешь?
– Она контейнеры хотела. Для продуктов, вакуумные.
Батя достал кошелёк и отщипнул пятнадцать тысяч.
Гоча сглотнул:
– Это много.
– Билет туда-обратно плацкарт тысяч десять же? Всё подорожало. Цветы ещё купи. А чек на билеты и подарки в вотсап кинь. Проверю.
Рядом