Извращённые умы. Евгения Олеговна Кочетова
и выкурить сигарет.
Ровно в десять он подошёл к закрытым воротам.
‒ Отлично! И как я должен зайти?.. ‒ возмутился он.
Из кустов некто появился, от неожиданности Бэйтс вздрогнул. «Что-то я стал слишком пугливым», ‒ подумал он и вспомнил лекарство доктора Найджела, которое помогает успокоиться. У ворот показался охранник, видимо, отходил по нужде. Он открыл ключом замок и снял цепь.
‒ Входите, сэр Маккордал вас ожидает, ‒ сказал работник.
Инспектор направился к красивому трёхэтажному дому, не хуже, чем у семьи Левингтон. Парадные двери стояли закрытыми. Он вновь оказался вынужден ждать.
Понимая, что ему никто не собирается открывать, Бэйтс поднялся на крыльцо и постучал сам. Ленивый судья его уже заранее начал раздражать. Наконец дверь открыл лакей в сюртуке и пригласил гостя.
‒ Прошу, пройдёмте в столовую, сэр. Лорд-судья сейчас завтракает, ‒ произнёс лакей.
Инспектор раздул от недовольства ноздри, но молча пошёл. Увидев гостя, очень упитанный судья тяжело и нехотя поднялся с мягкого стула с высокой спинкой. Остальные же стулья обладали обычной спинкой. Сразу видно, какого о себе мнения хозяин не только дома, но и человеческих судеб.
‒ Присаживайтесь, инспектор, ‒ предложил судья, прожёвывая пищу.
Бэйтс натянул легкую улыбку и присел справа от хозяина дома. Он задел рукавом пиджака стол и заметил, как подцепил частицу каши, что вылетела из тарелки судьи. Край рукава немного испачкался. И это ужасно раздражило инспектора, стало брезгливо и противно. Весь вид пузатого старика с огромной блестящей лысиной был противный. Опустив руку, Бэйтс скорее завёл разговор, дабы скорее же его закончить.
‒ Лорд-судья, согласно вашему разговору с констеблем, вы можете дать мне дело отца мальчика Саймона ‒ мистера Браунинга…
‒ Да, да… ‒ ответил, чавкая, Маккордал.
Он велел лакею принести папку.
‒ Но только я не могу его вам отдать, посмотрите здесь, ‒ поставил условие сэр.
‒ Я думал его забрать в Управление и там изучить, а потом вернуть… ‒ хотел было переубедить Бэйтс, но судья его тотчас перебил, махнув мясистой ладошкой.
‒ Нет! ‒ на повышенном тоне заявил он. ‒ Там нечего изучать такому, как вы, констеблю. Я ‒ главный судья в этом городе, я ‒ высшая инстанция, и я принял единственное верное решение, за мной ничего изучать и проверять не надо, ‒ потеряв былое приветствие, сказал брюзгливый сэр.
Бэйтс понимал, что он назвал его просто констеблем нарочно, дабы указать место. Очень хотелось одёрнуть ещё одного выскочку и дать леща по сытой морде, но пришлось держать себя в руках и терпеть.
Лакей положил рядом с гостем папку. Инспектор взглянул на жадно поедающего кашу судью вроде как для разрешения открыть.
‒ Читайте, ‒ произнёс Маккордал и из его рта выпала мокрая крошка хлеба.
Бэйтсу стало трудно дышать, едва не стошнило прямо тут. Он суетливо открыл папку, там было всего два листа. Миссис Элис Браунинг заявила на супруга, мистера Роджера Браунинга, обвинив его в непотребстве