Последняя секунда Вселенной. Алиса Веспер
из одних миров в другие. Прошлое ей дракон показывал или будущее – Шелл не знала, но была уверена, что это однажды произошло или произойдет. Или это происходило много раз и произойдет еще много раз. Вселенная циклична.
Иди, услышала она.
Куда?
Закрой глаза, и ты найдешь путь. Скоро ты найдешь все ответы.
А ты? Ты останешься здесь?
Дракон молчал, и Шелл чувствовала бесконечное одиночество.
– Я вернусь к тебе, – прошептала она. – Я обещаю, что вернусь.
Мир изменился, когда чудовище под озером проснулось. Легенда гласила, что именно тогда в мир вернулась магия, миры начали сближаться, наползать друг на друга, проникать, вливаться друг в друга.
Спустя тысячи лет все забыли, где находится это озеро. Забыли даже, как оно называлось.
Но, конечно, это просто легенда. Но Эйрик стал ею одержим почти так же сильно, как был одержим языком Айвина. Ему мерещилась связь между ними, но он и подозревал, что это все от недосыпа.
Меняющиеся знаки уже мерещились ему везде, постоянно снились, и Саншель говорила, что надо отвлечься, но это было слишком сложно. Поэтому Эйрик решил пойти на компромисс с самим собой. Можно и отвлечься, и пообщаться с носителем.
Обычно он не ходил по барам, а устраивал вечеринки у себя, но сейчас подумал, что Айвину тоже не помешало бы узнать немного больше об аньесхедских местах.
Они встретились у статуи целующихся студентов на небольшой пешеходной улице и направились в первый по плану Эйрика паб.
– Как у тебя дела? – поинтересовался он. – И когда я спрашиваю об этом, то я не имею в виду твои отношения с моей кузиной.
– Все в порядке, – сдержанно ответил Айвин. – Думаю, я скоро закончу.
Прекрасно. То, что нужно.
Они сели за барную стойку и взяли по пинте пива. Несмотря на свое загадочное происхождение, пьянел Айвин довольно быстро.
– Значит, ты пригласил меня, чтобы больше узнать о моем языке? – спросил он, сделав большой глоток.
– Ну… В общем, да. Но ты не обязан об этом говорить. Вместо этого ты можешь рассказать о себе. Я же о тебе почти ничего не знаю, кроме того, что…
Продолжать не стоило. Даже начинать не стоило. Разговоры о семейных распрях – это почти всегда хождение по минному полю.
– Я даже не знаю, что тебе рассказать. Я почти не помню своего детства, но мне рассказывали, что первые годы меня растил отец, пока мать не похитила меня у него.
– Зачем она это сделала?
– Это то, что делает ее народ. Похищает детей. Вернее, подменяет. Знаешь, забирает одного, а вместо этого выдает кустарную поделку.
Эйрик присвистнул. Такого поворота он не ожидал. Но ему было слишком интересно, чтобы тактично промолчать.
– А что твоя мать оставила отцу?
– Голема, созданного из генов наших предков. Вроде бы это была какая-то злая месть, но отец немного поработал над ней и создал нечто более-менее разумное. Мою младшую сестру.
– И