Темное солнце. Эрик-Эмманюэль Шмитт
А сейчас его образ явился мне лишь потому, что я что-то заподозрил. Воспоминания дурачат нас! Они так ненадежны… Я прикоснулся к памяти о том вечере, и память подкинула мне несколько пестрых лоскутков. Но можно ли им доверять? Занял ли Дерек место фараона? Носит ли он имя Мери-Узер-Ра?
Фефи прервала мои мысли, протянув мне чашу с фруктами:
– У меня есть лакомый кусок для шалуна Ноама. Очень влиятельная особа. Пакен ей наскучил. Во всяком случае, ей так кажется. Никогда не известно, чего она хочет, – да она и сама о том не знает, по-моему. Она будет в восторге, если я предложу ей новую игрушку. Когда шалун будет готов? Завтра? Послезавтра? Ему нужно отдохнуть, оплошать тут никак нельзя.
Я был так вымотан, что не знал, когда снова приду в форму. Она прощебетала:
– И что мне ответить дочери фараона?
Я так и подскочил.
– Дочери фараона?
– Да, Неферу.
Вот волшебная оказия подобраться ближе к фараону. Я схватил фигу, надкусил, подражая сладострастно-изнеженной манере Пакена.
– Где я с ней встречусь?
– Во дворце. Она незамужняя и не слишком усердно скрывает своих любовников.
Я ликовал и удивлялся, что так легко подобрался к цели. Спасибо, Пакен, думал я, тысяча благодарностей тебе! Внезапный порыв ветра донес вонь горелого жира, призрачный свет луны слизнул последние краски. Фефи знобко поежилась и выскользнула с террасы.
– Так что же ей ответить? Послезавтра?
– Сегодня ночью. Завтра утром. Когда ей будет угодно.
Она взглянула на меня, смущенная такой поспешностью.
– Хорошо. Я же говорю: солидный инструмент – это еще полдела, важно, чтобы он не отлынивал от работы.
Она хохотнула, уселась на постель и побарабанила пальцами по простыне, приглашая меня сесть рядом.
– Как нанимательница, я довольна таким трудолюбивым шалуном. Но как женщина, я немного злюсь.
Она была уязвлена, несмотря на показную кокетливую веселость. Я обнял ее и глупо пробормотал:
– Прости.
– Но он же может отложить это?
– По твоему желанию, – прошептал я.
– Тогда пусть останется. Царевна немного подождет…
Неферу не откликалась. Хоть Фефи изо дня в день и отправляла ей уведомления, дочь фараона не проявляла к предложенному развлечению ни малейшего интереса. Каждое утро я приходил в лавочку, а парфюмерша пожимала плечами и разводила руки в знак того, что никаких новостей из дворца у нее нет.
Итак, я начал трудиться на ниве обычных посетительниц заведения, с которыми моя хозяйка оговаривала расписание и тарифы. Был ли то эффективный способ продолжить мое расследование и нащупать цель? Я цеплялся за эту уверенность, и потому гипотеза, что мерзавец Дерек стал фараоном, обрастала правдоподобием. Когда перед моим мысленным взором выплывала величественная барка, преградившая мне путь, и я различал на ней моего извечного врага, воспоминание обретало полную достоверность и все сомнения улетучивались. Я сознавал переменчивость памяти, ее податливость