Спящий Ангел. Они знали, что проиграют, и шли вперёд. Валерия Лисичко
Он плачет. И Даше хочется его обнять. То, что он так старался подарить эту открытку, эту победу, важнее, чем сам подарок.
Егор не просто мальчик. Он – принц, бредущий по пустыне. А они – его свита. Верные самураи.
Даша оглянулась. И сиротливое «где же Стёпа?» резануло по сердцу.
Она не видела, но между пальцами и стрелой, которую она зажала в руке, и правда рождались крохотные озорные искры. Она не знала, что под её пальцами рождается душа. И рождённое в её руках служит ей верой и правдой, как пёс хозяину.
Искры от её рук, искры от её пальцев всё ещё играли на коже девочки по имени Элли.
ГЛАВА 12 | БАЛ МЕРТВЕЦОВ
Осознание того, что мы умрем, превращает нашу жизнь в шутку.
А. Камю
«Убей их. И позвони». Маленькая надпись под потолком спортивного зала, над развалом коробок-крепостей. Один из «Топтыг» заметит её, когда будет разбирать фото. И приблизит кадр в высоком качестве. Что-то отзовётся внутри от бессмысленных слов. Фраза быстро забудется. Но останется плавать на дне души.
– Софи-Мария поднимает глаза на Егора, Софья – для авангардцев. Софи – для рун, оставляемых на стенах. Сколько их там? Софи-Аннет? Анна-София – есть там маски для аристократичных европейских домов? Со – для азиатских гостей? – раздражённые мысли клубились на дальних горизонтах в голове Евы.
Ева закрыла глаза. Открыла. Опять закрыла. Она казалась себе землёй, землёй, набитой мертвецами. И по ней идут, протаптывают тропу, протыкая её острыми пиками-гарпунами. Идут в поиске своих, пытаясь сквозь землю нащупать кости.
Всё тело ломило. А в голове – «Так тебе и надо. Так и надо. Ещё».
Бой окончен. Тайра, которая пряталась под одним из кресел на трибуне и поблёскивала в течение боя взволнованными красными огоньками глаз, бросилась к хозяйке с громким урчанием, легко, как белка, запрыгнула на башню, где лежала Ева.
– Ты проиграла. И все проиграли из-за тебя. Ты же этого хотела? Гордишься собой? – звучал насмешливый голос в Евиной голове.
Тайра голоса не слышала. Она топтала по ногам и бёдрам распластавшейся на полу Евы в приливе любви, отиралась, а Ева чувствовала боль. Броня оставила синяки и ссадины, удар топтыги разошёлся, казалось, разом по всему телу.
Ева с трудом освободилась от экипировки. Взгляд остановился на собственных руках – тонкий слой морщин покрыл кожу кистей – казалось, что руки похудели и кожа стала похожа на ломкую целлофановую плёнку.
– Невозможно, – подумала горе-воительница, но что-то отозвалось в ней тревогой. Ей не показалось. Ослепительный свет подступал. И Ева знала: ещё одна вспышка, ещё один вырвавшийся свет может убить. Как она позволила свету проснуться и вырваться? Ядерная бомба.
В этот раз смогла втянуть свет обратно. А если бы волна разошлась дальше, то уже не хватило бы силёнок откатить нарастающий свет. Рассекла бы уже саму Еву на пыль. И она бы на ветру пыльцой поблёскивала.
Ева