Фантом. Последние штрихи. Томас Тессьер
книги прочитали и сочли их остоумными, проницательными и во всех отношениях отличными. Но она не могла как следует сконцентрироваться и втянуться ни в одну из них. Неужели «Шоу Дика Кэветта» и воскресный выпуск «Нью-Йорк Таймс» теперь являются пределом ее интеллектуальной жизни? Несколько лет назад она без проблем читала книги и без проблем делала все, что хотела. Когда она успела так измениться? А может, она просто стала… обычной? Скучной? Дело было не только в том, какую ответсвенность она несла, будучи женой и матерью. Нет, эта перемена с ней произошла не так давно. А может, и давно, может, она просто недавно начала замечать то, что с ней происходило какое-то время. Если это так, то ей следует быть благодарной за то, что переезд в Линнхейвен открыл ей глаза. Спасибо большое…
Сидя в гостиной и глядя на эти два обломка культуры, Линда вспомнила неприятный инцидент, произошедший в колледже, когда ей было девятнадцать. История искусств была ее любимым предметом, хотя тогда она еще не выбрала ее в качестве своей специализации. В колледж в качестве приглашенного лектора приехала известная художница Беверли Болдер. Линда посетила все три лекции, и они произвели на нее сильное впечатление. Беверли Болдер была худой, нервной женщиной; несколькими годами ранее она чуть не погибла из-за безумного несчастного случая. Ее зажженная сигарета оказалась слишком близко от емкости с растворителем. Последовал небольшой взрыв, в результате которого у художницы сгорели брови и большая часть волос.
Беверли Болдер выглядела как бывшая узница Аушвица, которую спасли прямо из печи крематория.
После последней лекции декан факультета, профессор Беллини (которого некоторые студенты называли Арт Дего[11]) устроил вечеринку. Линде удалось на нее попасть, и там она встретила Беверли Болдер. Между ними завязался откровенный разговор, и они на несколько минут отошли в сторону от остальных гостей. Линда прекрасно проводила время и была довольна собой. Пока известная художница не положила руку ей на бедро и не пригласила ее в свой номер 308 в гостинице «Рамада Инн».
Линда была шокирована. Впервые женщина сделала ей подобное предложение, и то, что этой женщиной оказалась великая Беверли Болдер, еще больше усугубляло ситуацию. Но, раз за разом обдумывая случившееся в последующие дни, Линда расстраивалась прежде всего из-за своей наивности. До этого неловкого момента у нее сложился идеальный образ Беверли Болдер: женщины травмированной, но продолжающей трудиться, героической души, посвятившей всю себя Искусству, жрицы алтаря Культуры. Может, в этом и была доля правды, но ко всему прочему Беверли Болдер оказалась лесбиянкой в красном парике, которая делала недвусмысленные предложения студенткам на вечеринках. Не то чтобы в этом было что-то плохое. Саму Линду это не интересовало, но кто она такая, чтобы осуждать других? Нет, Линда злилась на себя за то, что, благодаря такому банальному по сути инциденту, она поняла простую вещь. Герои и героини
В ориг. Art Dago.