Фантом. Последние штрихи. Томас Тессьер
который в любую минуту может вырвать ее из дома, поднять на сотню метров от земли и потрясти, наблюдая, как Нед барахтается внутри. Может, он раздавит комнату, как бесполезную игрушку, и выбросит ее. Может…
Следующей ночью звук вернулся, но немного изменился. Снова он начался у окна; послышалось тихое царапание по стеклу. Потом раздался более громкий звук, словно кто-то тащил что-то тяжелое по твердой поверхности. Сначала по краю оконной рамы, затем протянулся уже по самому дому, вокруг комнаты Неда, зигзагом отскакивая от штукатурки, и наконец стих где-то над головой. Так продолжалось несколько ночей подряд, всегда с новыми вариациями, и с каждым разом Неду казалось, что звук сжимается все теснее и теснее вокруг его комнаты.
Одним августовским утром Нед проснулся и понял, что не может пошевелиться. Казалось, что его тело привязано к кровати тысячью проволок, а лицо заштопано наглухо. Даже дыхание через нос давалось ему с трудом, а рот он открыть не мог. Чем больше он просыпался, тем больше осознавал ситуацию и чувство тревоги захватывало его. Дыхание стало более отрывистым, а сердце бешено забилось. Это пот стекает по шее… или кровь сочится из ушей? Потом он почувствовал что-то на лице, тоненькие ножки пробежали по щеке, заштопанному рту, перебрались через нос, их прикосновение было едва ощутимым, но настойчивым. Паук! И теперь он сидел прямо у него на носу, собираясь оплести его паутиной, лишив Неда последнего доступа к воздуху. Его глаза уже были зашиты. Нед не сомневался, что это паук, и он отчаянно пытался высвободиться из его пут и стряхнуть маленькое чудовище со своего лица. Но он находился в железном коконе, который все теснее сжимался с каждой его попыткой освободиться. Ему стало тяжело вдыхать воздух, стальные путы медленно сдавливали его грудь. «Помогите! Я не могу дышать», – беззвучно кричал он. В это мгновенье Нед услышал новый звук, так близко, словно он исходил от паука, сидевшего на его лице. Тихий, рассеянный, жужжащий шум, звучавший жалобно и скорбно, но в то же время неумолимо. Возможно, это микроскопическая эманация паука, эхом отражающаяся от паутины и попадающая прямо в мозг Неда. Это был звук умирающего живого существа, возможно, крови Неда, или призрак его дыхания. Это была музыка печали, сломанная, раздавленная и доведенная до уровня какофонии, знаменующей конец кошмара.
Нед почувствовал, как он распадается на миллионы ярких огоньков и повисает в воздухе, чистом до боли. Он все еще существует? Нед не мог сосредоточиться, у него кружилась голова. Его мозг распался на множество бессмысленных осколков, которые перемешивались в бесконечном столбе света, постепенно скрепляясь друг с другом. Нед задумался, можно ли будет собрать его снова, чтобы все части оказались на своем месте. Пугало.
Теперь он плакал от чувства облегчения, жадно глотая ртом воздух, сладкий и чистый, как вода из горного источника. Родители подняли его с пола и прижимали к себе. Они сидели на кровати, пряча Неда между своих тел. Чувство любви и покоя переполняло Неда, и он начал