Эмма Дженкинс. Елена Добрынина
рамах, висящие на стенах. Строгие мужчины и женщины, в основном уже в возрасте, одетые в тяжелый бархат или плотный атлас коричнево-бордовых тонов. Похоже, это часть портретной галереи семейства, которому принадлежало когда-то это поместье. Я пыталась найти под картинами поясняющие таблички или подписи, но тщетно.
Так я дошла до площадки, на которую выходили двери двух кабинетов. Между этими дверями висела еще одна картина: с нее очень важно смотрел молодой человек лет двадцати. Слева от него расположились две девушки в бело-розовых платьях с высокими прическами и в кружевных перчатках. А справа – мальчишка, младше меня на пару лет. Широкоплечий, с серьезным взглядом и немного насупленными бровями. С непослушными русыми прядями волос, которые он привык отбрасывать назад легким движением головы. Передо мной стоял Лай. Стоял таким, каким я видела его в самом начале своих странных снов. И я легко могла представить, как он скачет на своем коне, как взбирается с нами по деревьям и как, преклонив колено к земле и призывая свою стихию, готовится дать отпор нашим врагам. И вот он смотрит на меня с портрета сквозь толщу времени. И это не сон.
Вот, оказывается, что бывает, когда сталкиваются два разных мира. Пол не уходит из-под ног, небо не падает на землю. Ты просто стоишь и пытаешься понять, какого демона здесь происходит. До этого момента я и подумать не могла, что мои странные сны могут быть как-то связаны с реальностью. Теперь же я четко понимала: существует нечто, связывающее меня с этой историей. И пообещала себе разобраться во всем этом.
Как завороженная я смотрела на портрет. Сколько времени прошло? Две минуты или двадцать? Вряд ли я смогла бы ответить на этот вопрос. В чувство меня привела мысль: меня ждет мэтр Далтон. И я поспешила к кабинету наставника.
– Да, да, – послышался голос мэтра Далтона, – проходите, мистресс Дженкинс, выбирайте себе испытуемого на сегодня.
Он плавно повел рукой в сторону широкого подоконника, на котором в несколько рядов стояли горшки с растениями. Я, почти не глядя, взяла небольшой горшок с едва проклюнувшимся сочно-зеленым ростком. В ботанике я была не сильна, и к какому виду он относится, не сказала бы даже под страхом самых ужасных кар.
– Мэтр, а вы не знаете, кому раньше принадлежала эта усадьба? – как можно беззаботнее спросила я.
– О, вы интересуетесь историей? – обрадовался наставник.
– Ну, пока я вас ждала, я гуляла по коридорам и обратила внимание на портреты. Они показались мне частью семейной галереи.
– Да, портреты примечательные, – согласился мэтр и задумчиво погладил свою бородку. – Раньше эта усадьба принадлежала одному знатному роду. Так что вы совершенно правы, эти портреты – изображения членов одной семьи. Загородная резиденция графов Солсбери, вот чем была наша школа до Смуты. Потом началась вся эта свистопляска, многие родовитые семьи распались, кто-то сбежал, кого-то казнили… Лихое было времечко.
Так или иначе, поместье отошло государству. Какое-то время здесь был музей. А не