Запретные дали. Том 1. Алевтина Низовцева
Падение дома Ашеров, Черный Кот, Аннабель Ли, Убийство на улице Морг, Золотой жук, Маска Красной смерти, Овальный портрет, Необыкновенное приключение Ганса Пфааля, Рукопись, найденная в бутылке, Колодец и маятник…» – принялся читать про себя названия книг Себастьян.
– Это тебе не про лошадок читать! – перебил заинтересованное чтение Мартин, и поспешно добавил вкрадчивым шепотком, – Искренне извиняюсь за ту возмутительную выходку…
– Ничего страшного, – не отрываясь от книг, произнес Себастьян, – было даже забавно.
– «Преждевременное погребение, – продолжал читать он, – Черт на колокольне».
Дочитав до конца, Себастьян поднял удивленный взгляд на Мартина.
– Посля прикуплю тебе еще всяких-разных, – заверительно сказал «синеглазый черт» и артистично добавил, – в этом мире существует преогромное количество расчудеснейших книг!..
Себастьян сразу вспомнился научно-фантастический рассказ об устройстве «маленького мирка».
– «Только твоих рассказов среди них явно не хватает», – подумал Себастьян, укоризненно смотря на нерешительную «строгую врачебную интеллигенцию».
Когда с подарками и остальными делами было покончено, наступило время ужина. Рассевшись за обеденным столом, семейство Карди принялось в один голос читать хвалебную молитву Всемилостивому Господу за хлеб насущный. Предоставленный самому себе, Мартин откупорил бутылку вина, когда домочадцы подняли головы и открыли глаза, то он сидел в фривольной позе, небрежно закинув ногу на ногу и бесстыже похлебывал из горла.
– Ita sum id quod sum (лат. Я такой, какой я есть)! – ехидно улыбнулся он, окидывая присутствующих синим взором.
Патрик сурово посмотрел, но ничего не сказал.
– Достопочтенный и премногоуважаемый господин Патрик, – поставив бутылку на пол, сбивчиво произнес Мартин, – я прекрасно понимаю, что нахожусь в вашем доме только лишь на правах комнатосъемщика, но при всем моем уважении к Вам, при данных обстоятельствах…
– Да говори ты яснее, Черт эдакий, – в сердцах рявкнул Патрик, – чего тебе опять надо?!
– Я просто хочу изредка брать вашу лошадь, – смущенно молвил Мартин, – за денежную плату, конечно же…
– Вот можешь же нормально говорить! – самодовольно произнес Патрик.
– Прошу сердечно меня простить, достопочтенный и премногоуважаемый господин Патрик, – сказал Мартин, подняв на того ярко-синий взгляд, – cum sum brevis, incomprehensibilis sum (лат. когда я краток, я непонятен)…
Патрик сурово посмотрел «Черта эдакого» и уже собирался выразить свое мнение по поводу услышанной тарабарщины, но в последний момент передумал.
– Если в церковь ходить не будешь, – заместо этого сказал он, – то можешь брать Ласточку по воскресеньям и только попробуй потерять!.. И чтобы вечером она была вычищена и накормлена, ясно тебе, Черт эдакий?
Учтиво кивнув, «Черт эдакий» расплылся в бесконечной словах благодарности. Патрик брезгливо отмахнулся от него и приступил к ужину.
На другой вечер Мартин вернулся