Абсурд / Absurdity. Дон Нигро
а моего не было вовсе.
САРТР. Знаешь, люди все помнят по-разному. Мужчины и женщины в особенности помнят все по-разному. И воспоминания женщин затуманены эмоциями.
БОВУАР. Да пошел ты на хер, Жаба.
САРТР. Ты и ходила, чаще, чем я могу вспомнить. И, судя по тем поразительным звукам, что ты издавала, тебе это нравилось. Ты до сих пор хочешь трахаться со мной.
БОВУАР. Я бы лучше посмотрела на крушение дирижабля. Ты всегда был невероятно эгоистичным и тщеславным. Когда мы дежурили в здании театра французской комедии, на случай, что немцы попытаются его взорвать, отступая из города, ты заснул, сидя в кресле, а потом пришел в ярость, когда Камю пошутил над тобой по этому поводу.
САРТР. Есть такое, над чем шутить не следует. В том числе храбрость мужчины.
КАМЮ. Я никогда не ставил под сомнение твою храбрость.
САРТР. Ты ставил под сомнение мое мужское достоинство.
КАМЮ. Я пошутил насчет того, что ты заснул на работе. Мы должны сохранять чувство юмора, а не то сойдем с ума.
САРТР. Я, может, и задремал на секунду в темном, пустом зале, а ты превратил меня в объект насмешек в глазах моих друзей-патриотов.
КАМЮ. Шутки среди друзей – это нормально.
САРТР. Я не хочу, чтобы меня воспринимали человеком, который засыпает на работе. Таким меня стали воспринимать с твоей подачи. Я хочу, чтобы обо мне судили по моим делам.
БОВУАР. Вот и я хотела, чтобы меня считали автором моих статей, но ты предпочел присвоить их себе.
САРТР. Камю, ты видел большой каштан рядом с входом в кафе?
КАМЮ. Да. Думаю, что видел. А что?
САРТР. Это дерево преследует меня по всему Парижу.
КАМЮ. Дерево преследует тебя по всему Парижу?
САРТР. Куда бы я ни пошел, стоит мне обернуться, и я вижу позади большой каштан.
КАМЮ. В Париже полно каштанов.
САРТР. И они сговорились убить меня. Наступит день, когда деревья убьют нас всех. Отомстят за то, что мы делаем из них книги и мебель.
БОВУАР. Это важная часть философии Сартра: никогда не поворачивайся спиной к каштану.
САРТР. Я совершенно серьезно. Тебе бы понравилось, если бы деревья пилили тебя на доски и делали из них кофейные столики?
КАМЮ. Как только ты это сказал, мне сразу вспомнился мой на удивление яркий сон с деревьями. Я в автомобиле, который кто-то ведет на огромной скорости. Мы откуда-то возвращаемся в Париж, на закате дня. Солнце садится за деревьями. Я загипнотизирован движением солнца за ветвями. Оно огромное и красное. Деревья темные. Я смотрю на солнце, движущееся за деревьями, как живое существо, а потом…
(Пауза).
САРТР. Что? Что потом?
КАМЮ. А потом ничего. Сначала удивительно яркое бытие. И сразу – полнейшее ничто. Что, по-твоему, это значит?
САРТР. Это значит, что настоящая проблема человеческого существования – природа. Разумеется, романтики обожествляли природу, но они были идиотами. Природа целиком состоит из убийства и людоедства. Она – ужасающее проявление гнойного, вонючего зла.
ОФИЦИАНТКА