Образы. Борис Гончаров
вместе». Из этого последнего философского посыла следует, что в каждом мужчине присутствует женщина. Впрочем, Чехов интерпретировал это по другому: «Мужчина состоит из мужа и чина». Сколько людей – столько образов, в т.ч. «образов любви» – проекций самого понятия на мозг, психику, это как иконы с образом бога. Над этим мнением некоторые замужние девы, состоящие в интимной связи с интернетом, посмеялись, о чём рассказал Атос (к нему ещё вернёмся) – муж одной из них. А Чиа Дао ду на вопрос: «Зачем люди женятся?», сказал: «Чтобы вместе тянуть жизненную лямку»… Телеведущая (с фамилией по второму замужеству) в прекрасном тёмном брючном костюме, на «шпильках» в студии, белой как операционная, задавала вопросы одному из замечательных актёров советского кино о нём самом и его отце – тоже актёре. Вот что первый сказал – не дословно, но по смыслу: – Любовь – вещь односторонняя и она не вечна. Это стало повторением Мольера: De toutes les choses eternelles, l'amour dure le plus court и Вишневского: «Из всего вечного самый короткий срок у любви». И в тоже время – это совсем не то, что раздевшаяся для Распутина, лежащая перед ним голая красавица, как холодная лягушка – молодая жена последнего из рода Юсуповых, с точёной фигурой мраморного тела, как у бесплотной Галатеи. От неё отказался вдруг Распутин, хотя требовал её от князя. Вожделение Распутина что-то остановило. Конечно, по унаследованному от Адама, инстинкту, мужчина смотрит «с вожделением» и на одетую женщину, как сказал Аркадий Варламович в «Покровских воротах. Но человеческая психология впереди физиологии к «другу человека» по определению женщины заврайкомхозом товарищем Сааховым в «Кавказской пленнице». Именно психология остановила физиологию Распутина перед готовой к соитию великой княжной – племянницей императора – ослепительной Ириной. Психологичный Вишневский согласен, что женщина для мужчины – это само по себе уже афродизиак. Но женская психология – это сублимация иждивенчества, «Мне было приятно и интересно с Вами переписываться» – написала одна из них. Вот что девочке «надо, кроме шоколада», как римскому плебсу – «зрелищ». По Вишневскому мужчина парадоксален в своём «образе любви» к той, что выбрала его: «… так отчаянно тоскую по тебе, что мне хочется плакать». В отвергаемой некоторыми идее «образа любви», обязательно присутствует физиологическое чувство (либидо, желание). Наблюдательный Вишневский пишет также о «современном развитии типографского дела»: «В Интернете каждый хочет найти кого-то красивого, обворожительного, парадоксального, не похожего на других, незаурядного человека. То есть такого же, как он сам. А если при этом он ещё чувствует себя одиноким, то идёт на такую встречу в Интернете, как на свидание с членом элитарного клуба или общества красивых людей». «Но дружба – продолжил размышление указанный выше актёр – не такова, как любовь». Дружба может закончиться только смертью или предательством (предаёт друг, потому, кстати, невозможна дружба женщины и мужчины – это противоестественно для обоих, при этом в подоплёке имеет место очередной «образ любви»). Живут мужчины меньше, чем женщины, потому как выше организованы, более ранимы, их психология тоньше, болезненнее восприятие действительности. Вообще у них: «жизнь