Трудовые будни барышни-попаданки 2. Джейд Дэвлин
раз произносить имя, или понял, что я догадалась.
– Я жду от вас конфиденциальности в нашем деле, – закончил он.
«Да!» – хотела я крикнуть в ответ. Но сдержалась. Представила, как будет, если ожидание затянется на три дня или больше. Не свихнусь?
Да и не в этом дело. Луч надежды ослепляет. И я не замечу, как попаду в зависимость. Слушайте меня, надейтесь на меня, никому не говорите обо мне и, что бы ни происходило, помните мои слова. Это страшная паутина, к которой стоит только прикоснуться – и уже не выпутаться.
А я еще не коснулась.
– Михаил Федорович, я понимаю вас, – ответила я, надеясь, что твердым голосом, – я очень благодарна вам за столь живое участие. Но поймите: сейчас для меня каждый час – пытка. Мне предстоит терпеть всю дорогу до дома. Я обещаю вам ничего не делать пару часов по приезде, кроме как расспросить дворню лично. Помня ваше обещание предпринять… спасти детей, я не буду совершать безрассудных шагов. Но терпеть и бездействовать дольше этого срока, особенно если что-то выяснится, я не обещаю. И не собираюсь немедленно обращаться в полицию. Но если слух о произошедшем дойдет до нее, я также не обещаю солгать ей, что мой ребенок находится в Голубках.
На одну секунду взгляд дяди-котика стал страшным. Вернее, пугающим. Напугать он мог лишь одним: «Извините, тогда ничего сделать не могу».
Но он тотчас же потеплел.
– Да, сударыня, я понимаю ваши чувства и согласен с вами. Пахом! – позвал он громко, и его сопровождающий, видимо денщик, живо подскочил и вытянулся в ожидании приказа.
– Передашь его превосходительству пакет лично в руки. И на словах – что меня задержало дело чрезвычайной важности. Вернусь – доложу подробности. Смени лошадей и во весь дух в Нижний. Там все сделаешь и так же быстро – обратно, в Голубки. Понял?
– Есть, вашвыскблагродие! – браво рявкнул дюжий усач. – Будет исполнено!
– Я еду с вами, – отвернувшись от денщика, объявил Михаил Второй. – Не могу отпустить вас в таком состоянии. К тому же вы правы, медлить не стоит. Чем быстрее дети вернутся домой, тем лучше будет всем.
Глава 3
Мой экипаж увеличился на одного пассажира, но скорость не снизилась – сани тянули свежие кони, лучшие из тех, что нашлись на станции. Мои лошадки остались отдыхать в пристанционной конюшне, дожидаясь нашего обоза, чтобы вернуться с ним в Голубки.
Обо всех лошадиных комбинациях договорился Михаил Второй. Он уединился со смотрителем, и разговор был почти неразборчив. До меня только донеслось «никак невозможно-с», а потом – повышенный, ровный и уверенный баритон особого чиновника. Когда смотритель вышел, на его покрасневшей физиономии читались и обида, и радость, и облегчение – неприятная беседа закончилась. Похоже, он был и запуган, и материально стимулирован, но в любом случае согласился ради его высокоблагородия серьезно нарушить должностной распорядок.
Ну и пусть.