Перунов век. Мировое древо. Сэм Юнф

      Михаил почти не пересекался с Константином Громовым. Племянник императора служил в Тайном Департаменте в другом отделе. Гордо носил звание следователя, но никуда за три года своей службы не ездил и не раскрыл ни одного дела – сидел с бумажками. Благов знал, что до работы следователем, Громов служил в авиации. Наверняка по протекторату своего любимого дядюшки. Особых заслуг, казалось, не имел, но награды на груди исправно носил. Не женат. Гриднем был замешан в каком-то скандале, но дело быстро замяли. Почему отправили именно сейчас, на смерть Велеславского, – непонятно. Но начальство не даёт отчётов, просто приказывает.

      – Кажется, ты к нему несправедлив.

      – Я ко всем несправедлив. Но любопытно, что ж его решили оторвать от нюхания пыли, да прям из столицы отправить на севера. К тому же, кажется, у нас ещё один род загнулся. Не замечаешь странности?

      – Поаккуратнее с такими разговорами.

      – Император не всевидящ, а ты меня не сдашь.

      – Велеславский не последний в роду, у него есть внук.

      – Знаем мы того внука. Как же плохо работали наши коллеги, раз какой-то ублюдок выжил.

      – Юра, мне не по душе эти разговоры.

      – Тут ведь как… Или сердцем черстветь и служить верой да правдой, или голову сложить. Вот вы не боитесь, Михаил Васильевич, что замешкаетесь и пустят вас в расход, а сестричку вашу за какого-нибудь Громова отдадут?

      – Мы с ними почти родня.

      – А родня будто своих не грызёт.

      – Юра, ты же знаешь. На меня у них другие планы.

      – И когда свадебка? А то я слышал, старуха Чернышёва лютует. Никаких женихов для милой дочурки. Лишь камень алтарный, земля сырая и вода ключевая. То есть, перспектива самая, что ни на есть, унылая.

      – Перестань так говорить о семье моей невесты. Это неэтично. Ты вынуждаешь меня к дуэли.

      – Мы на службе, нам нельзя. К тому же, ты не застрелишь меня, а я не застрелю тебя. Магическими способностями нам и вовсе мериться глупо. Разная весовая категория. К чему эти выпады? Но чтобы прекратить дальнейшие споры, я это скажу: прошу меня простить за нелестные высказывания относительно рода вашей, трепетно уважаемой мною, невесты.

      – Конечно, вы прощены.

      – Я в тебе не сомневался. Ждём местных и едем портить ребёнку жизнь?

      – Юра, прекрати немедленно.

      – Конечно. Мы их забираем, а там их кормят конфетами и никогда не наказывают, – Крышевский закатил глаза и фыркнул.