Перунов век. Мировое древо. Сэм Юнф
носок сапога в ледяную воду и оттолкнув им льдинки в разные стороны. Людмила не отводила от него взгляда, но и задавать новый вопрос не спешила, предчувствуя очередную порцию наставлений. Молчать было неловко, но, когда последние зрители скрылись в древесном туннеле, он всё же заговорил.
– Кажется, я запретил приближаться сюда, пока идёт дуэль.
– Дуэль была закончена. О том, что Борский продолжит драться, никто не мог знать.
– Вы увидели, что он продолжил. Почему не остановились?
– Геру могли убить!
– Вы не верите в справедливость богов?
– Я верю в наглость, власть и человеческую подлость. А Георгий всего этого лишён, – вспомнив, что только благодаря Громову этот кошмар окончился почти без последствий, Людмила решила сменить тон, – я беспокоилась за него, простите. К тому же любой расклад в этой дуэли не в его пользу. Убьют его – всё, что не упало до этого, рухнет в один миг. Убьёт он, и к его славе кредитора добавится слава убийцы. Люди умеют искажать правду, любят это делать.
– Вы посчитали, что смогли бы его спасти, толкнув противника или встав между ними?
– Не знаю.
– Откуда такая страсть стоять на линии огня? В доме Велеславских вы тоже могли пострадать.
– Не могла. Вы ударились довольно сильно. Использовать способности вы бы просто не смогли.
– В таких случаях выручает пистолет. А если бы я уже нажал на курок?
– Не нажали же. Вы бы не стреляли в доме, где есть те, кто может пострадать.
– Считаете так?
– Это же правильно, – удивительно, но Людмила и правда сама в это верила.
– Если бы Велеславский продолжил меня убивать, я бы молча позволил сделать начатое, потому что в доме могли пострадать?
– Нет, я бы не дала ему вас тронуть.
– Замечательно. В таком случае, благодарю вас за моё спасение.
– Опять издеваетесь?
– Отнюдь. Действительно вам благодарен. Кажется, ещё ни разу женщины не спасали мою жизнь. Интересный опыт, стоит его пережить гордо и по возможности молча.
Людмила никак не могла понять по его отстранённому лицу, шутит племянник императора или нет.
– Простите, я пойду. Нужно узнать, как Георгий.
– Вам не за что просить прощения. Уверен, ваш возлюбленный в полном порядке.
– Кто? – Губы Людмилы расплылись в улыбке, она попыталась сдержаться, но серьёзное выражение лица Громова не оставило никаких шансов, и княжна рассмеялась.
– Князь Велеславский. Или это не так?
– Он мой друг, – Людмила пыталась унять смех. Девушка смеялась так заразительно, что даже Громов дрогнул и улыбнулся в ответ. – В его жизни две любви: драки и педагог из гридненского училища. А со мной… Мы выросли вместе.
– Простите, что допустил подобную мысль.
Людмиле показалось, что Константин Андреевич растерялся. С ним и такое бывает? Хотя, не машина же он, в конце концов.
– Не переживайте, вы не первый, кто нас сватает, но это сущая нелепица. Гера мне брат, который призван меня смешить, злить и защищать. Как и я его.
Людмила